Тут раздался звон колокольчика.
— Да слышу я, слышу! — буркнул он и на секунду задержался у двери в гостиную, чтобы придать лицу подобающее дворецкому благостное выражение.
Уонтидж спотыкаясь как раз поднимался по лестнице из погреба с бутылками шипучего вина, когда вспомнил про письмо от Теда, в котором сообщались приятные вести насчет Нелли; надо рассказать об этом миссис Уинтер, пока он снова не забыл.
Слегка задыхаясь от одышки, Уонтидж отодвинул свое любимое плетеное кресло подальше от огня и — рухнул в него. Ей-же-ей, надо и ему отдохнуть!.. Милая его сердцу комната теперь, когда Нелли уехала, снова стала прежней. В медной бенаресской вазе вместо цветов стоял остролист, как бывало с незапамятных времен каждое рождество… Здесь ничто не менялось, разве что появилась новая царапина на рамке цвета спелых вишен!
Он вытянул ноги, так что в бедрах защелкало, точно выстрелили из пистолета, и начал излагать письмо Теда. Когда он наконец дошел до добрых вестей, Мэгги лишь проворчала что-то насчет того, что вот опять он не втирает травяную мазь в суставы… Неблагодарная дрянь! Тарелка, словно кастаньеты, застучала об оставшиеся у него во рту два-три зуба, и он с трудом проглотил внезапно возникший в горле комок… «Держи себя в руках, Фред, крепко держи! — сказал он себе. — Не распускай вожжи, а то брякнешь такое, о чем потом жалеть будешь…»
А Мэгги тем временем думала: «Значит, он говорит, что у Нелли все в порядке! И что ребеночек растет! Тогда он совсем ничего не знает…» Потому как она сама получила письмо от Нелли, в котором сообщалось, что маленький Сил заболел корью, и тяжело, однако Нелли все равно приходится работать, так как ведь скоро рождество и, значит, никаких уроков и никаких денег не будет! Этот братец Тед — человек ненадежный: он пригласил туда Нелли, наобещал ей уроков, а Нелли, как приехала в Ковентри, написала, что учеников совсем не просто найти и что ей придется переехать на другую квартиру, подешевле. Это означало переехать в самый город, где люди живут как в муравейнике, и ездить в Эрлсдон или Хирсол-Коммон к своим ученикам на трамвае или в автобусе, а то и ходить пешком, чтобы сберечь деньги.
«По счастью», писала она, ей удалось найти комнату за шиллинг и пять пенсов в неделю на верхнем этаже, в одном из дворов близ Годселл-стрит, и Мэгги представила себе, как она сидит там на своем чердаке «над хозяйкой, похожей на воздушный шар». (У бедной женщины была водянка и особенно раздулись ноги, что и держало ее в постели.)
