Потом они работали у дома 82 по Меррион-сквер.
Облокотившись на перила перед аккуратным домиком в георгианском стиле, Энджела прочитала мемориальную табличку на стене, сообщавшую, что в этом доме некогда жил Йитс. Неподалеку собралась поглядеть на съемки кучка оборванных сорванцов. Бледные ехидные личики. Вылитые эльфы. Непричесанные. Неумытые. Неухоженные. На углу любой улицы было одно и то же. К ним умоляюще протянулась грязная ручонка.
— Это вы кино сымаете? — крикнул один из мальчишек.
Диллон погнал их прочь. В церкви, возвещая полдень, зазвонил колокол, к нему присоединился другой, и вскоре воздух наполнился перезвоном. Отдуваясь и пыхтя, вернулся Диллон.
— Ат клет на ланд'ш на лехт, — усмехнулся он, подняв палец, чтобы привлечь внимание к колокольному звону. Энджела непонимающе посмотрела на него.
— Простите?
— Эрсе. Город церквей и погостов. Так о Дублине говорили в старину.
Пэт Диллон — низенький полный священник с ярко-голубыми глазами на круглом, как луна, лице — говорил с мягким дублинским акцентом, который даже самую обыденную фразу превращал в поэзию. С его лица не сходило выражение, которое Энджела, сколько ни думала, могла назвать только выражением удивленного нахальства. Он со страстью относился ко всему ирландскому и обладал запасом удивительнейших, часто непочтительных историй на все случаи жизни. В качестве квартирьера он стоил двух жалований. Стоило Пэту замахать своим серебряным язычком, как почти все двери открывались. Звание «отца» он презирал.
Диллон стоял, заложив руки за спину, покачиваясь на каблуках и пристально глядя вверх, на дом Йитса.
— Мы тут увидим когда-нибудь этот фильм, как по-вашему? — вдруг спросил он.
— Наверное, если ирландское телевидение его купит.
— Стало быть, по-вашему, есть шанс, что «Телефис Эйранн» потратится на него?
Энджела уселась на каменную ступеньку и подоткнула под себя полы замшевой куртки.
— Не исключено. Предусмотрено, чтобы никто не остался в обиде.
— Думаете, в Америке такой фильм будет иметь успех? — Диллон наклонился к ней, конспиративно понизив голос.
Она рассмеялась.
— Надеюсь. Если нет, мы опять останемся без работы. Но на Восточном побережье ирландской сентиментальности хоть отбавляй.
Диллон посмотрел туда, где Шон помогал Робину и его ассистенту перезарядить камеру.
— Вон ваш муж. Он ведь ирландец, верно?
Энджела почувствовала, что краснеет.
— Мы с Шоном не женаты.
— Ага. — При этом Пэт даже не взглянул на нее. Его глаза сузились. — А как насчет вас?
