Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания | страница 15



"Вы будете мне переводить? — спросил он, откидываясь на спинку кресла. — Но я довольно неплохо понимаю и валленский, и эбрийский".

"Не сомневаюсь, — нежным голосом сказала Гвендолен, — что вы их выучили только для того, чтобы лишить бедную девушку единственного заработка".

Вице-губернатор усмехнулся уголком рта.

"Ни в коей мере — я просто хочу дать вам возможность трудиться меньше за то же жалование. Потом, вандерского я, например не знаю. Вы сможете мне помочь?"

"Конечно", — Гвендолен была настолько потрясена его спокойным тоном, поэтому невольно ответила без традиционной ухмылки и насмешливой интонации.

"Сколько же языков вы знаете?"

"Все", — ответила она с тем же удивлением и наконец поняла, что ее поражает в его взгляде — он смотрел на нее открыто и ровно, как на обычного человека.

"Разве так бывает?"

"Мы воспринимаем речь на другом уровне. Неважно, в какие звуки облекается смысл".

"Вы? Ах да… — как все светловолосые люди, он довольно легко краснел, хотя Гвендолен полагала, что сильные мира сего в первую очередь избавляются от таких вредных привычек, как неумение скрывать свои мысли и чувства. — Мне говорили… Я не подумал, потому что вы так… ничем не отличаетесь от людей".

Он мельком взглянул ей за спину, но вряд ли что мог заметить — согласно этикету особо важных мероприятий им предписывалось держать крылья плотно сложенными и прижатыми к спине специальными ремнями. Поверх был накинут длинный плащ до пола. Со стороны казалось, что застывшие за креслами чиновников и послов фигуры чуть-чуть горбятся, не более того.

Стиснутые крылья затекли и чесались, к тому же ее начинал раздражать этот непонятный взгляд. Она привыкла читать в глазах всех сидящих за столом извращенное любопытство, и знала, как себя вести с ними. К другой ситуации она была не совсем готова, и поэтому ответила резче, чем хотела сама:

"Мы ничем не отличаемся от людей. Мы просто приносим всяческие беды и сеем зло. Так ведь и люди делают то же самое".

Баллантайн шевельнул губами, но решил, видимо, что его разговор с крылатой девушкой слишком затянулся, и обратил лицо к столу Конклава. Больше он не сказал ей ни слова, только изредка утвердительно наклонял голову в ответ на ее быстрый шепот над ухом.

Вот уже битых два часа они говорили о возобновлении торгового пути Эбра — Круахан и о снижении цен на эбрийские товары.

— Мне крайне прискорбно, — с той же сахарной интонацией продолжал эбрийский посол, — что достославные соседи подозревают нас в стремлении к грубой наживе. Разве наши корабли не терпят бесконечные опасности на пути к вам? Разве не подстерегают их страшные бури, жестокие ветры и таширские пираты, жадные до крови и золота? Разве та цена, которую мы назначаем за наши ткани, пряности и украшения, не стоит этого риска?