— Не такой уж и невинный, — ухмыльнулась я, выразительно оглядывая свой живот. К моему огромному разочарованию округляться он не спешил.
— В тебе растет наш ребенок. Поверь для меня на данный момент ты самое чистое и самое любимое существо на свете.
Я улыбнулась снова. Эти его слова поселили необычную теплоту в сердце, согревая меня изнутри. Я наклонилась к нему вновь и положила голову на его плечо, предварительно сняв мешающую шляпку.
В Академию мы приехали абсолютно пьяные… от любви. Всю дорогу Мамору не отпускал мою руку, и по этой "ниточке" мы оба ощущали, что из каждого течет по направлению к другому поток нежности и счастья. Эти эмоции были чистые, свежие и до того пьянящие, что всю дорогу мы проулыбались куда-то вперед, как два идиота. Однако стоило нам въехать за ажурные кованые ворота, как открывшийся перед нами пейзаж немного привел меня в чувство. Везде были деревья, фонтаны, резные скамейки тут и там, вечно зеленые ели и огромный замок изо льда. Все было настолько завораживающим, настолько необыкновенным, что у меня перехватило дыхание.
Надо сказать, зима в Токио выдалась мягкая и теплая. Снега почти не было, а люди ходили по улицам кто в легких куртках, а кто просто в плащах. Скорее она напоминала затянувшееся "бабье лето", чем зиму. По моим представлениям зима должна была быть зимой, а не что-то с чем-то. Когда я спросила об этом у Мамору, то парень ответил мне, что в первый раз наблюдает такое природное явление. Обычно у них довольно-таки холодно.
Стоило нам подъехать к самому зданию Академии, или как назвал его Мамору, Главному учебному корпусу, как меня обуял животный страх. Мне вдруг стало так страшно, потому что я хотела вылезти сама из машины, самой найти ректора и сама поговорить с ним.
— Это же учебная площадка семьи Накамура. Моей семьи, — поправилась я, думая о том, как пойду в эти большие стеклянные двери.
И все равно от здания построенного в форме буквы "П" моя душа оказывалась где-то в пятках, не имея не малейшего желания оттуда вылезать.
— Я могу тебя проводить, — снова предложил Мамору, но я уже дважды ответила "нет", и теперь не собиралась малодушно отказываться от своих слов, а поэтому покачала головой.
— Я уже большая девочка, родной, — я провела по его щеке ладонью. — Привыкай.
— Мне так нравится, когда ты называешь меня "родной", словно мы уже и вправду женаты, — мужчина перехватил мою руку, целуя запястье, а потом на мгновение прикоснулся к моим губам. — Если ты так решила, то вон видишь, — он указал на стоящего под козырьком около главного входа маленького плотного мужичка, — это Рёске Нагахара. Он переводчик и должен тебя сопровождать.
