Он осмотрел комнату, в которой провел почти семь лет. Стены дрогнули под натиском воспоминаний.
Лен вернулся, принеся с собой запах времени и пространства, — вернулся, чтобы без слов посмотреть ему в глаза и ударить в лицо. Когда он пришел в себя, Лен исчез, как исчезли и два его зуба, один из которых потом нашелся на полу. Он налил бокал, обломал все ногти, корчась в безумии рядом с цветами у бассейна, затем налил еще бокал, поплакал немного и налил еще бокал. Он отнес ее на кушетку и помолился, налил бокал, поплакал, заблокировал дверь, а потом заснул и проснулся через семь лет и три месяца. Руки ныли от уколов, которыми подушка Лициды гасила его боль. Он ел яйца и тосты, и к нему снова возвращался рассудок.
Он вызвал транспортный портал.
Огромный стебель белой лилии взломал паркет и склонился над постелью. Он принял душ, оделся и спроецировал на одну из стен огромные двери. В нее осторожно вошли первые дутики.
Он улыбнулся им:
— Привет, ребята.
Но они входили и входили, заполняя Святилище. Они обступали его кушетку плотными рядами, пока он улыбался им и кивал. И тогда он сел, устало опираясь на подушку.
— Вот вы и пришли, возжаждав правосудия.
— Что тебе надо? — спросили они.
— Ничего, — ответил он.
Наступила тишина. Дутики поймали его, как бабочку, в желтоватый сачок видений.
— А вам что надо?
— Ответа! Почему ты убиваешь нас?
— Это не я, — ответил он. — Это мое безумие. Я приношу вам свои извинения.
— Если ты, — сказал один из них.
— Уйдешь, — добавил другой.
— Все будет, — произнес третий.
— Забыто, — закончил четвертый.
— Но если ты...
— Останешься...
— Тебе придется...
— Умереть!
— И не надо «капризничать», — вставил один из них голосом Филлис.
— Хорошо, — со вздохом ответил он. — Хорошо, ребята. Но прежде чем уйти, я хочу попросить вас об одной услуге. Не судите о Земле по моим поступкам. Изучите наше наследие и по достоинству оцените то, что создали мои соплеменники. Я не лучший представитель своего вида — скорее даже один из худших. Доказывая суетность стремлений, я погубил несколько жизней и лишь теперь осознал, как был не прав. — Осмотрев угрюмые лица дутиков, он спросил: — Если я оставлю вам Землю, что вы сделаете с творениями людей?
— Сожжем, — прожужжал первый.
— Закопаем, — проскрипел второй.
— Переделаем, — прогудел третий.
— Забудем, что они когда-то существовали, — просвистел четвертый.
