Я добралась до блиндажа комбата. Юрков и Макагон сидели на нарах рядом и дружно орудовали ложками. Потеснились:
- Давайте с нами, доктор! Тут и обед и ужин сразу.
Находился в блиндаже и третий офицер - высокий, курносый, обветренный. Юрков назвал офицера: заместитель комбата по строевой лейтенант Косарев. Я вспомнила - это Косареву капитан предлагал не возвращаться, если не займет первой вражеской траншеи. Выходит, Косарев ее занял...
Доложила об успешной эвакуации раненых, присела на нары рядом с Косаревым. Но кусок в горло не шел: слишком устала. Вышла из блиндажа, нашла неподалеку свободную щель, залезла в нее, легла на холодную землю, опустила отвороты пилотки, подняла воротник шинели, закрыла глаза. Уснуть! Уснуть!
Но сон тоже не шел. Картины прошедшего боя, лица и раны людей вставали перед мысленным взором. Да и трескотня пулеметов, редкие, но очень близкие разрывы снарядов и мин, непрестанные вспышки фашистских ракет не давали забыться.
Так началась моя служба в Отдельном учебном стрелковом батальоне.
Часто думаю: в тот день известие о смерти мамы, мое огромное личное горе оглушили, притупили во мне чувство опасности, словно мама даже после смерти продолжала ограждать единственную дочь от тяжких переживаний.
А потом зрелище жестокого боя, вид нечеловеческих страданий, тревога за раненых, необходимость действовать притупили мою боль. Да, жизнь сурово внушала: не одной тебе суждено познать беду и нельзя замыкаться в страданиях. Если хочешь остаться человеком - выполни свой долг, облегчи страдания других.
Всю жизнь стараюсь не забывать об этом!
Глава девятая.
В непрерывных боях
Утренники были в сентябре. В первой декаде октября по утрам все опушал иней. Но потом отпускало, и днем ходили без шинелей.
Все соединения и части 64-й армии, удерживая расположенные южнее Сталинграда высоты, вели кровопролитные бои, оттягивая на себя силы гитлеровцев, стараясь облегчить положение 62-й армии, сражавшейся против основной группировки врага.
Взаимодействуя со 106-м стрелковым полком, бился и наш Отдельный учебный стрелковый батальон. Если везло, вырывали у фашистов двести-триста метров родной земли. Не везло - откатывались от занятых было рубежей, чтобы через несколько часов предпринять новую атаку.
На день позже меня пришла в батальон медицинская сестра Маша Егорова. Невысокая, тоненькая, на вид совсем девочка, не по возрасту спокойная под огнем и очень сноровистая, она сначала удивила умением делать повязки любой сложности, а позже - ловкостью и силой, необходимыми при выносе раненых с поля боя.
