- Да скажите прямо, Сергей Иванович, что нужен анальгин или пирамидон! - вырывается у него. Крупин поясняет:
- Это заместитель командира 13-й танковой бригады Владимир Иванович Жданов. Врача у них нет, а у Владимира Ивановича разболелись зубы. Выручите!
Порылась в санитарной сумке, нашла пачку анальгина.
- Если всю заберу, не обездолю? - спросил подполковник.
- Берите, берите, пожалуйста.
- Ну, спасибо, доктор...
Жданов проглотил сразу две таблетки, запил водой.
- Не много? - забеспокоилась я.
- Ничего, надежней будет, - ответил подполковник. - Еще раз спасибо вам, доктор, и вам, Сергей Иванович. Теперь к своим орлам!
Так я познакомилась с будущим генерал-полковником Владимиром Ивановичем Ждановым, одним из героев Сталинградской битвы. Эта встреча оказалась не последней. Вторая произошла вскоре же и сыграла в моей судьбе большую роль...
Должна сказать, что в те дни я все-таки сильно нервничала. Даже теряться случалось! Например, утром 19 августа, когда гитлеровцы предприняли атаку, пытаясь вернуть высоту 158,0, Противник впервые применил тогда против нас шестиствольные минометы. Обстреливал из них и КП дивизии. Одна мина разорвалась на бруствере моего окопчика. Я ощутила незнакомый, едкий, раздирающий носоглотку запах.
На политзанятиях доводилось слышать, а в газетах читать, что противник готовит химическую войну. С перепугу вырвала из сумки противогаз, завопила: "Газы!" - и тут же натянула резиновую, скользкую от талька маску. Минуту спустя высунулась из окопчика, чтобы оглядеться. Лежащие неподалеку связисты пялили на меня глаза и хохотали. Стоя неподалеку, недоуменно смотрел начальник штаба дивизии подполковник Цалай. Короче, опростоволосилась, да еще как.
Долго потом бойцы при встрече со мной шутили:
- Товарищ военврач, газ! Надевайте противогаз!
Впору было со стыда сгореть.
Однако промашка с противогазом оказалась единственной. Больше я труса не праздновала, держалась. А если очень тошно становилось, говорила себе, что товарищам на передовой во сто тысяч раз тяжелей, и справлялась с нервами.
Глава пятая.
В окружении
После долгих кровопролитных боев внезапно наступило затишье. К вечеру 26 августа передний край обороны дивизии перестал клокотать огнем и дымом, погрузился в безмолвие.
Галя-гвардеец сказала, что все атаки гитлеровцев отражены с большими для них потерями, называла количество подбитых и сожженных вражеских танков, покалеченных орудий, убитых фашистов. Данные она, видимо, брала из политдонесения, которое только что печатала. Разумеется, цифр этих я не запомнила, но они были внушительны.
