— В смысле?
— В прямом. Отказалась от лечения, забрала сына и ушла, оставив расписку.
— Аркадий Моисеевич, но лечение?
— Оно еще не закончено.
— А шансы есть?
— Ну… — Доктор замялся, — видите ли, не хочу вас обманывать, ваш случай тяжелый, но шансы остаются всегда, сами понимаете. Чудеса иногда случаются.
— Чудеса… Да, но как могла Людка, в смысле Людмила уйти?
— Сам не понимаю, она сказала что-то типа «мне все надоело, вы, ваша какая-то там больница, мы уезжаем». Собрала вещи и была такова.
— Понятно. Доктор, я могу вернуть сына в больницу?
— Конечно, Анатолий! И, мне кажется, это будет очень правильным решением. Нам надо закончить курс химиотерапии.
— А можно ли найти сиделку?
— То-есть?
— Ну, думаю, жена больше не сможет находиться здесь с ребенком, а у меня работа. Я готов заплатить.
— А, понимаю, что же я могу вам порекомендовать одну женщину. Аккуратная, любит детей, с медицинским образованием.
— Договорились. Когда привезти Пашку?
— Лучше сегодня. Мы итак пропустили один сеанс.
— До вечера.
Я пожал доктору руку и уже взялся за дверную ручку, как доктор окликнул меня.
— Да, Анатолий, если вашей жене понадобится хороший пластический хирург, могу дать телефончик.
— Что? — До меня не сразу дошел смысл сказанного, но стоило доктору улыбнуться, как я все понял.
— Нет, не беспокойтесь, я контролирую себя.
— Ну и хорошо.
Я шел по коридору и пытался воскресить в памяти мысль, которая мелькнула в связи с предпоследней фразой Аркадия Петровича.
«Пластический хирург… Вера… Шрамы на лице…», — что-то из давнего лихого прошлого рвалось наружу, но подсознание не хотело его оттуда выпускать. В конце концов я сдался.
Я не бил Людку. Я просто велел ей собираться и уматывать из моего дома. Она попыталась устроить скандал. Я ее не слушал. Просто вызвал такси, собрал пару чемоданов и выставил за дверь. Жену и чемоданы. Пашка ничего не слышал, он лежал наверху в нашей спальне.
Решив проблему с женой, я одел сына и отвез его в больницу. Домой я вернулся поздно вечером. Людка сидела на кухне. Стоило мне войти, как она бросилась в наступление.
— Семенов, ты не имеешь права меня выставлять за дверь! Я твоя жена и этот дом такой же мой как и твой. Я отсюда никуда не уйду!
— Тогда уйду я.
— Скатертью дорога!
Я собрал свои вещи и поехал обратно в Москву в нашу квартиру. Дома я оказался около полуночи. Перед тем, как напиться в полном одиночестве, я позвонил в банк и заблокировал кредитные карты жены. Они были прилинкованы к моему расчетному счету, так что мне не составило проблем это сделать. «Посмотрю, коза, как ты сейчас запоешь», — подумал я злорадно и с хрустом свинтил пробку с водочной бутылки.
