По утрам она зажигала свечу, приносила в каморку Халли лохань с теплой водой и, искупав его, натягивала на него тунику и чулки и вела в чертог завтракать. Потом она садилась на солнышке и клевала носом, пока мальчик играл со щепками на полу, усыпанном тростником. Обычно она засыпала, и тогда Халли поспешно вскакивал на ноги и неуклюжей походкой уходил исследовать отдельные комнаты в задней части чертога или выбирался во двор, где звон Гримовой наковальни смешивался с жужжанием прялок и откуда были видны работники далеко на склоне. Из Дома Свейна можно было видеть хребты по обе стороны долины и темные неровные остатки каменных курганов, идущих сплошной цепочкой вдоль вершин. Эти курганы напоминали Халли зубы Катлы. А за курганами, даже в ясную погоду полускрытые дымкой, высились далекие горы с белыми вершинами и отвесными склонами, теряющимися из виду.
Халли не раз случалось заблудиться в многочисленных ходах и проулках Дома, весело бродя вместе с дворовыми псами среди мастерских, хижин, хлевов и конюшен, пока наконец голод не заставлял его вернуться в объятия встревоженной Катлы. По вечерам они ужинали отдельно от его семьи, в кухне при чертоге: уютном помещении, пропитанном вкусными запахами, заставленном широкими скамьями и исцарапанными столами, где свет очага отражался в сотне котлов и блюд, развешанных по стенам.
В это время Катла рассказывала, а Халли обращался в слух.
— Несомненно, — говорила она, — внешность свою ты унаследовал со стороны отца. Ты вылитый его дядя Энунд, что хозяйствовал на Высоком Утесе, когда я была девчонкой.
Это была немыслимая древность. Некоторые уверяли, что Катле уже больше шестидесяти лет!
— Дядя Энунд… — повторял Халли. — А что, Катла, он был очень красивый, да?
— Уродливей его не было во всей долине, да и нрав у него был тяжелый. Днем-то он был человек довольно покладистый, а по правде сказать, и мягкотелый — может, и ты со временем станешь таким же. Но с наступлением темноты сил у него прибавлялось многократно и случались вспышки неудержимого гнева, во время которых он выбрасывал людей в окно и ломал скамьи в доме.
Это заинтересовало Халли.
— А что же давало ему такую магическую силу?
— Да выпивка, небось. В конце концов обиженный арендатор придушил его во сне. И о том, как сильно не любили Энунда, можно судить по тому, что Совет присудил убийце всего лишь уплатить штраф: шесть овец и курицу. На самом деле кончилось тем, что тот мужик женился на вдове.
