— Кто-нибудь сегодня видел Халли? — проворчал Арнкель, когда люди, потные и засыпанные соломенной трухой, собрались во дворе в конце дня, чтобы пропустить по кружечке пива. — Со мной он в поле не работал!
— Со мной тоже, — откликнулся Лейв. — Он вроде должен был помогать женщинам грести сено.
В середину мощеного двора вышел вперевалку Болли-пекарь.
— Я вам скажу, где он был! Тут он был, в усадьбе, воровал у меня овсяные лепешки!
— Ты его застал за этим?
— Я его, считай, своими глазами видел! Тружусь я у печки и слышу за дверью жуткий вой. Выбегаю наружу и вижу, что кто-то подвесил кота за хвост к дверной задвижке — я немало повозился, пока отцепил веревку! Возвращаюсь в пекарню, и что же? В окне торчит крюк, приделанный к жерди, а на крюке — пять отличнейших лепешек! Я бегом к окну — поздно! Прохвоста и след простыл!
Арнкель нахмурился.
— А ты уверен, что это был Халли?
— А то кто же!
Люди устало загудели, выражая согласие.
— И весь год одно и то же! — добавил Грим-кузнец. — Баловство, воровство, забавы за чужой счет! Выходка за выходкой, точно бес в него вселился.
Унн-кожевница кивнула.
— У меня он украл козу и привязал ее между утесов! Помните? Сказал, будто хочет подманить волка!
— А ловушки, которые он понаставил в саду? — добавил Лейв. — Беса, мол, поймать хотел! А кого он поймал вместо беса? Меня! Ноги до сих пор болят!
— А кто чертополоха понатыкал в дыру нужника?
— А кто мои чулки повесил на флагшток?
— Наказывай его, не наказывай — все как об стенку горох! Ничего не боится!
Бродир, брат Арнкеля, слушал все это молча. Потом поставил кружку и вытер рукой свою лохматую бороду.
— Вы относитесь к этому чересчур уж серьезно, — сказал он. — Так ли уж много от него вреда? Мальчишка фантазер, ему скучно — только и всего. Ему хочется приключений, чтобы как-то разнообразить свою жизнь.
— Ну, разнообразить ему жизнь я могу, — пообещал Арнкель, выразительно похлопывая по ладони вожжами. — Найдите кто-нибудь Халли и приведите его ко мне.
Но, невзирая на регулярные порки, жалобы на Халли не прекращались все лето. С горя Арнкель поручил сына личным заботам Эйольва, старшего слуги Дома.
Однажды вечером, когда Катла натягивала на Халли ночную рубаху, его вызвали в чертог. Его отец только что покончил с разбирательствами на сегодня и отдыхал на Сиденье Закона, помахивая вожжами. Халли уставился на вожжи, потом на Эйольва, стоявшего рядом с возвышением. Эйольв злорадно ухмыльнулся.
— Халли, — веско сказал Арнкель, — Эйольв вызывает тебя на суд по поводу твоего сегодняшнего поведения.
