— Ну, ты и урод! — сообщил Тедди неизвестно кому и совсем уж было собрался вернуться обратно за ресепшен, как вновь оказался в горизонтальном положении и, на этот раз по воздуху, болидом полетел головой в стойку. Вампирская реакция все же позволила перегруппироваться и не оставить клыки в ламинате, но плечом вампир приложился изрядно. Потирая ушибленное место, Тед снова поднялся на ноги. Холл снова был тих. Некоторое время оба они молчали, словно ожидая, кто первый сделает выпад. У Тедди терпения оказалась меньше.
— Выходи, гад! — потребовал он и тут же снова отправился в полет.
После шестого раза вампир понял, что тактику нужно менять. Драться с невидимым и неосязаемым противником смысла не было. Тедди снова смел себя веничком, подобрал и залихватски нахлобучил фирменную шапочку, молча продефилировал к стойке и склонился в подобострастном поклоне. В конце концов, может этот драчун требует от него выполнения служебных обязанностей.
— Не соблаговолите ли вы, досточтимый сэр, явиться пред очи вашего ничтожного слуги? — пропищал он.
И тут же шлепнулся на четвереньки, получив пинок под зад, все еще ощутимый, но уже не такой болезненный. Не торопясь подняться, Тэдди задумался. Похоже, он двигался в верном направлении, но вредному невидимке все еще что-то не нравилось.
— Не будет ли сударь столь любезен… — начал он снова, но договорить не успел, и пинок на этот раз оказался сильнее, чем прежде. Тед осознал направление поиска.
— О, ваше прекрасное величество! — произнес вампир, решив, что перебдить полезней для собственной шкурки. И оказался прав. На этот раз он отделался просто подзатыльником.
Далее сыпавшиеся из него высочества, милорды, сиры, микадо, благородные доны и прочие титулы в течение минут пятнадцати приводили к разной тяжести увечьям, но Тедди чувствовал, что выбрал правильную политику. Тут его осенило, что он совсем забыл о недавно им лично выдуманной страшилке и, расплывшись в ехидной улыбочке, вампир провозгласил:
— О мессир, великий и ужасный! — и тут же растянулся ничком на полу — видимо, для профилактики.
Перед следующим раундом вампир долго потирал отбитый об пол подбородок. Вконец отчаявшись вспомнить еще хоть что-то, он обозлился не на шутку и, ломая комедию, пал на колени, молитвенно сложил ладони и затянул на одной ноте:
— Простите, монсеньер, черную душонку кровососа, буде таковая у него имеется! Отпустите грехи посмертные, ибо не ведал, что творю, не корысти ради, а только голоду от… — тут он оборвал сам себя. На этот раз пинков и подзатыльников не последовало. Тедди снова обвел глазами пустой холл.
