— Скажите, Сурен Аршакович, — сказала Нина, — а почему так много выходит скучных картин?
— Ниночка у нас, так сказать, анфан террибль, — испуганно хихикнул именинник.
— Ужасный ребенок, — басом пояснила его жена.
— Может, я и террибль, — пожала Нина своими могучими плечами, — но не ребенок. Я аспирантка Московского автодорожного института.
Боже мой, умилился я, как это прекрасно! Если она занимается двигателями внутреннего сгорания, она вынимает и вставляет их голыми руками.
— А какая у вас узкая специальность? — вдруг спросил я.
Нина изумленно посмотрела на меня. Непонятно было, что ее так удивило: что я в состоянии сформулировать вопрос или что кто-то интересуется ее узкой специальностью.
— Двигатели внутреннего сгорания. Процесс горения. Процесс горения! Какое романтическое занятие!
— Понимаете, — продолжала Нина, — сейчас, в связи с энергетическим кризисом, эффективность двигателей внутреннего сгорания приобретает особое значение. А эффективность двигателя — это, строго говоря, эффективность сгорания топлива в цилиндре.
Нина закончила краткую лекцию и снова посмотрела куда-то сквозь меня.
— Очень хорошо при отравлении выпить стакан марганцовки, — вдруг ни с того ни с сего твердо сказал мой сосед слева.
— Я с вами вполне согласен, — зачем-то полупоклонился я. — Позвольте представиться: Сеньчаков Геннадий Степанович, сценарист.
— Голубев Иван Анатольевич, — наклонил голову мой сосед. — К сожалению, не могу назвать свой род занятий. А вообще она хорошая девочка…
— Кто?
— Нинка. Моя дочка. Метательница копья. В пяти странах была. Мастер спорта. Но избалована — страшное дело. Никакого почтения к отцу. У вас тоже, наверное, взрослые дети…
— Да, — вздохнул я. — Дочери сорок первый год, а сыну скоро пятьдесят.
Он долго и подозрительно смотрел на меня, нахмурил лоб, должно быть что-то считал, потом сказал устало:
— Ладно, давайте выпьем. А работаю я… — он понизил голос, — только прошу вас, никому ни слова…
— Клянусь. Могу дать расписочку.
— Ладно. Работаю я старшим товароведом в комиссионторге. Страшная работа. Ваше здоровье.
— Ваше здоровье, товарищ подполковник.
Внезапно я почувствовал, что моей щиколотки коснулась чья-то нога. Я подвинул ногу, но чужая нога последовала за моей. Нога явно принадлежала кому-то, сидящему напротив. «Странно, — подумал я. — Наверное, это вон та молчаливая особа толкает Ивана Анатольевича, чтоб он меньше пил».
— А чего вы не рядом с женой? — с осуждением спросил я старшего товароведа.
