— А когда же вы воевать учитесь?
— Посменно. Одни работают, другие учатся. Но на фронт все рвутся, — тихо объяснил Павло.
— Рвутся?
— Да, — сказал Павло. — Вот организовывали первую бригаду, так все до одного подали рапорты и просили комиссара и командира, грозились, что, если их не пошлют добровольно, они сами убегут на фронт. Беда с ними, да и только...
— А вы как же? — пристально посмотрела Варка.
— Просился. Не пустили, — насупил брови Павло.
Варка блеснула глазами на Оксану, словно сказала: «Слыхала, дочка? Полетит он от тебя и, может, не вернется больше. Что я тебе говорила?»
Оксана и бровью не повела. Тихо переступает с ноги на ногу и еле сдерживается, чтобы не закричать матери: «Видели, какой он, мама? Разве может такой обмануть? Вы же сами меня учили людям верить... И сердце мне подсказывает. Сердце не может обмануть».
— И хорошо сделали, что не отпустили, — вдруг сказала Варка. — Врачи и тут нужны...
— О нет, — возразил Павло. — Тут все здоровы, а там умирают. Там врачи нужнее. Не сидеть же мне вечно в тылу, если на фронте кровь рекой льется. Сами подумайте, Варвара Игнатьевна...
— Думала. Вон, видишь, что строим? — Сказала ему «ты» и не пожалела, не спохватилась, а продолжала свою мысль: — Придет и твой черед. Не спеши поперед батьки в пекло. А что из дому пишут? Как там у них?
— Писали, а сейчас не пишут, — глухо сказал Павло. — Было вроде все в порядке, а вчера деньги мои назад вернулись. Матери посылал. Значит, там уже немцы, так я думаю. Немцы...
— Вот беда, — громко вздохнула Варка.
— А я хотел к своим в отпуск поехать. И вашу Оксану с собой взять, — вдруг сказал Павло.
— Оксану?
— А что же здесь особенного? — удивился Павло. — Мать давно меня просила, чтобы я привез к ней ту, которая понравится. На Петра и Павла она всегда пироги печет, в день моего рождения. Празднует. А я уже три года не был на том празднике. Вот бы и поехали вдвоем с Оксаной. Там красиво. Но теперь вот не знаю, как получится, когда поедем?..
Увидев маленькую Юльку, которая укладывала своих кукол спать, Павло схватил ее на руки, спросил:
— А ты, Юлька, любишь маму?
— Люблю, — хлопнула в ладоши девчушка, потому что узнала Павла, не раз бывавшего у них и приносившего ей конфеты.
— А пойдешь ко мне на корабль?
— Не хочу, — надула губки Юлька.
— Почему?
— Потому что ты плохой, — вдруг выпалила девочка.
— Я плохой? Отчего же я плохой, Юлька? — засмеялся Павло, вынул из кармана конфету и дал девочке.
Она взяла ее, стала развертывать яркую обертку и, не глядя на капитана, сказала:
