Ксант поморщился — скулы снова свело кислятиной. Если ее не прервать, она, пожалуй, заизвиняет его до жестокой изжоги.
— Я — кот.
Ур-рф!
Как хорошо!
Сидит, молчит, глазенки вытаращила, хлопает ими и — слава тебе, о Первый Пилот! — молчит! Не извиняется. Счастье-то какое!
Спохватившись, поджала голые исцарапанные коленки, натянула на них майку. Даже порозовела слегка. Наверняка мамашка, сучка старая, много раз талдычила обожаемой доченьке, какие плохие мальчики эти ужасные коты. Так и норовят отобрать у породистой девушки самое дорогое!
Ксанту стало смешно. И даже немного жаль эту дуру — мокрую, дрожащую, со слипшимися волосенками и красными пятнами, вконец изуродовавшими и без того не слишком симпатичное личико. Ноги исцарапаны и перепачканы песком, одна сандалия где-то потерялась. Знала бы она, насколько непривлекательно выглядит сейчас! Не то что порядочный кот — самый последний кобель и тот не оскоромится! Может, если объяснить ей это, она успокоится и перестанет дрожать?
Пару секунд подумав, Ксант все же не стал ничего объяснять. Юную Леди подобное объяснение вряд ли бы успокоило. Скорее уж наоборот. Сучка эта, конечно, далеко не Леди, но кто ее знает… Лучше не рисковать.
— Уходи! — выпалила она внезапно, сверкая глазами. — Уходи на свой берег, кот!
И Ксант с некоторым разочарованием осознал, что ошибался, — краснела она вовсе не от смущения. Эти некрасивые пятна на скулах были признаками благородного негодования. Правильно. А чего ты еще ждал от сучки? Не благодарности же?
— Уходи! — Голос ее сорвался, но почему-то не на крик, а на полушепот. — Да уходи же ты, ну пожалуйста! За мной наверняка уже… А здесь — патруль, понимаешь?! Граница! Они не посмотрят, что ты… Раз нарушил — все! Камень на шею, и… о Лоранты, да что же ты стоишь?!
Ур-рф…
Ксант сглотнул. Что-то ты сегодня не в форме, брат. Ошибиться два раза подряд… Нагловатой улыбочкой прикрыл растерянность.
— Оглянись, деточка. Я-то как раз на своем берегу.
Она моргнула. Глянула по сторонам. Потом, вывернувшись, — на противоположный берег. Протянула:
— Ой… извини…
Ксант ожидал чего-то подобного — и потому ему удалось даже почти не поморщиться. Видя, что она продолжает растерянно сидеть на гальке, он подошел к ней сам. Взял за безвольную руку, поднял рывком, развернул лицом к реке и легким шлепком пониже спины придал ускорение в нужном направлении. Закрепил его словесным напутствием — на случай, если физическое воздействие до нее не дошло:
