— Зачем ты так, Алик, — говорит она с упреком, еще тесней прижимаясь к нему. — Как тебе не стыдно, у меня такая радость, а ты меня хочешь огорчить...
Александру действительно становится стыдно.
— Ну что ты, Люська, ну я дурак, ты права. Но ты же знаешь, я больше тебя радуюсь!
Он хочет поцеловать ее.
— Алик, народ ведь...
Теперь можно немножко пококетничать, скоро они будут целоваться сколько захотят, хоть часами, хоть сутками. Интересно, как это быть женой? Неужели все остается на месте? И люди так же ходят, солнце светит, трава растет? Не может быть! Наверное, все становится, другим. Жена! Она, Люся, — и жена. Невероятно!
Александр провожает Люсю до подъезда, потом становится на свое обычное место, свой «пост», как называет его Люся, — у входа на почту. И ждет, когда в заветном окне зажжется свет.
Он идет домой и улыбается. Можно себе представить, в каком ажиотаже сейчас Нина Павловна. Люсенька едет за границу! Ее дочь!
...Хулиганов судили в середине мая, в первом участке народного суда. Все четверо сидели за перилами на отведенных для них. местах. Вид у них, как у всех хулиганов, когда они оказываются на скамье подсудимых, был довольно жалкий. Обритые, унылые, скисшие.
Сначала их допрашивали. Допрашивал судья, потом — прокурор, адвокат. Затем начали вызывать свидетелей.
Еще перед началом заседания, когда свидетели толпились на улице, греясь на теплом майском солнышке и ожидая, как полагается, добрых два часа, пока съедутся все, кому положено, к Александру подошли юноша и девушка, которых он тогда спас.
— Вы простите, — сказала девушка и покраснела, юноша тоже залился буйной краской, — мне очень совестно, я тогда после больницы ни разу не позвонила вам...
— Хотели еще раз поблагодарить, — сказал юноша.
— Да погоди ты! — Девушка дернула его за рукав. — Телефона не знали... И адреса. Еще раз большое, большое вам спасибо.
— И ребята на заводе тоже просили передать вам большое спасибо, — сказал юноша.
— Да погоди ты! — Девушка опять дернула его за рукав.. — Скажите, можно к вам с просьбой? Тут у нас есть... Ну говори ты, чего молчишь-то? — Она вытолкнула юношу вперед. — Сам хотел, а сам в рот воды набрал!
Юноша переминался с ноги на ногу. Наконец, словно окунаясь в холодную воду, решился.
— Вы, товарищ Луговой, ведь мастер спорта, а? Нам сказали, что вы по самбо мастер. Конечно, я тогда видел, как вы их, но я ничего не видел... волновался очень. А вы сами не тренируете, не учите самбо?
