— Это Восточная дверь, — сказал Чак так гордо, будто демонстрировал публике великое произведение искусства.
Томас едва расслышал его слова. Он стоял как громом поражённый: вблизи всё казалось ещё грандиозней. Проход в стене был двадцати футов в ширину, а в высоту простирался до самого верха колоссальных стен. Края, выступающие в проход, были гладкими, если не считать одной странности: с левой стороны Двери в камне шёл вертикальный ряд отверстий, нескольких дюймов в диаметре и в футе расстояния друг от друга; они начинались у земли и шли доверху. С правой стороны Двери из стены торчали стержни, каждый длиной в фут, тоже нескольких дюймов в диаметре, в том же порядке, что отверстия в противоположной стене. Зачем всё было так устроено — понятно без объяснений.
— Ну у тебя и шуточки! — У Томаса свело живот от страха. — Не валяй дурака! Эти стены движутся?
— Ты что, думаешь, я тебе лапшу вешаю, что ли?
Томас с трудом мог заставить свой рассудок поверить в невероятное.
— Ну, не знаю... Я думал, что здесь где-то спрятана дверь, которая затворяется, как обычно, или, может, маленькая стена выдвигается из большой. Да как могут такие стены двигаться? Они же огромные! Такое впечатление, что стоят здесь уже тысячу лет.
Выходит, стены захлопнутся, и он окажется внутри них, пойманный в ловушку? Ужасная мысль.
Чак вскинул руки жестом крайней досады.
— Да не знаю я! Они просто движутся и всё. Со страшным грохотом. И то же самое происходит в Лабиринте — стены движутся каждую ночь.
Новая подробность выдернула Томаса из состояния прострации. Он резко повернулся к мальчику:
— Что ты сейчас сказал?
— А? Что?
— Ты только что назвал это Лабиринтом. Ты сказал: «То же самое происходит и в Лабиринте».
Лицо Чака залилось краской.
— Отстань от меня! Отстань! — Он зашагал обратно к дереву.
Томас проигнорировал его выкрики. Теперь его больше интересовало, что находится за пределами Приюта. Лабиринт? Глядя через проём Восточной двери, он различал коридоры, ведущие налево, направо и прямо. Такие же стены, как и те, что окружали Приют, пол тоже выложен массивными каменными плитами. Плющ здесь казался ещё более густым. Чуть дальше виднелись другие проходы, ведущие в какие-то неведомые коридоры, а ещё дальше, где-то в ста, а может, и больше ярдах от входа прямой проход заканчивался тупиком.
— Точно, выглядит как Лабиринт, — прошептал Томас, чуть не рассмеявшись втихомолку. Чем дальше, тем странней. У него стёрли память и засунули в гигантский лабиринт. Всё это было настолько нелепо, что действительно оставалось лишь смеяться.
