. И это решило судьбу монархии. 14 апреля Республика была провозглашена «Мы уже захвачены вихрями урагана» — так воспринял то, что произошло, епископ Таррагоны Исиодора Гома, будущий примас Испании. «О те благословенные часы — Господи Боже! — сотканные из самого чистого льна надежды, когда мы, горстка старых республиканцев, подняли в Сеговии трехцветное знамя!» — вспоминал видный испанский поэт Антонио Мачадо
[17]. Две Испании — два контрастных видения мира.
Этот феномен имел глубокие исторические корни. Он обозначился уже в эпоху Просвещенного абсолютизма, когда Карл III и его министры попытались ослабить путы старого порядка и преодолеть нежизнеспособность некоторых государственных и общественных институтов. Эти реформы встречали сопротивление. Как говаривал Карл III, «мои подданные поступают, как дети, которые плачут, когда их хотят вымыть». Не только аристократия и клир, но и крестьяне, и жители маленьких городов, преобладавших тогда в Испании, не понимали сути реформ, порой проявляя неприкрытую враждебность к ним, полагая, что они посягают на освященные веками традиции.
О «Двух Испаниях» свидетельствует размежевание нации в эпоху наполеоновских войн. Отвечая на вопрос, какие ценности в духовной и общественной жизни признавались постоянными и органичными, а какие случайными, преходящими, испанцы обнаружили контрастное несовпадение ориентации. Как отмечал П. Вилар, «две Испании, еще единые в борьбе против общего врага, в то же время глубоко противостоящие друг другу»[18].
Для большинства участников освободительной борьбы против Наполеона Франция Просвещения и революции была олицетворением Зла, а борьба с Наполеоном — «святой Крусадой» с земным воплощением Антихриста.
Эта специфика дихотомии политической культуры испанского общества, отразившая узость социального спектра либеральной политической культуры, значительно уступавшей сфере культуры традиционной, сохранялась на протяжении всего XIX и в первой трети XX вв.
Еще маркиз де Мирофлорес, активный участник конституционного трехлетья 1820–1823 гг., спасаясь в Лондоне от роялистского террора, отмечал: «Народные низы и духовенство хотели сохранить перевес, ими достигнутый… Союз трона, народа и духовенства не мог быть побежден никакой силой и никакой комбинацией. Победа этой лиги над средним классом, над классом промышленников и ремесленников, с неизбежностью будет одерживаться до тех пор, пока будет существовать этот союз». И далее: «Не следует предаваться иллюзиям, надо видеть… что магические для иных призывы к свободе и равенству в Испании внимаются с насмешкой и презрением, и еще как крики о безбожии»
