Миша, конечно, ему бы помог, но… это было бы не по чину, не по статусу, и, конечно, непременно вызвало бы изумление и подозрение, с какой стороны ни взглянуть: и торговому гостю — пусть и средней руки — и уж тем более боярину, даже из самого захудалого рода — поганить свои руки физическим трудом было не по понятиям. Не поняли бы — точно! Всякий должен своим делом заниматься, кому как на роду написано, как Господь повелел! Купец — так торгуй, а не вороши сено. Иное дело — Олекса, он приказчик, служка — ему можно.
Вечером рыбаки, поужинав, снова собрались на беседу, и невоздержанный на язык Олекса от души развлекал их всякими побасенками. Кстати, не особо и врал, жизнь у парня выдалась, по здешним меркам, куда как необычная, бурная, интересно было послушать, местные-то крестьяне — как все и везде! — редко с насиженного места срывались. Ну, пару раз в год в Дерпт на ярмарку съездят — потом лет десять вспоминать будут! А уж чужого человека послушать…
Разве что Мише надоело уже, вышел тихонько на крылечко, сел, закатом любуясь. Скрипнула позади дверь — Тимофей, староста, усмехнулся, уселся рядом:
— Что, небось, слышал уже все?
— Слыхал… да и душновато в избе-то.
— Значит, говоришь, похороны в замке?
— Похороны. Озерные разбойники кнехтов убили.
— Ишь ты, озерные… — староста недоверчиво хмыкнул. — Что-то я таких не видал. Может, Господь миловал?
— В лесах-то лихие людишки есть… — угрюмо кивнул Ратников. — И как мы им только попались? Эх, домой бы скорее, домой…
— Так вот и я как раз об том поговорить хотел, — Тимофей улыбнулся в бороду и прищурился. — Тут, недалече, деревня чудинская есть… Эйна оттуда. Так мужики тамошние — ээсти себя прозывают — по озеру-то к плесковскому берегу ходят. Мы сегодня повстречали рыбачков тамошних, лодочников… На той седмице — пойдут проводниками, барки из Дорпата-города поведут на плесковский берег.
Дорпат-город… Дерпт… он же — Юрьев. Весьма, весьма спорные территории. Ну, у кого сила — тот и прав, всегда так было и будет.
На той седмице… это что же — так мало времени осталось? И ведь никуда не денешься, придется отплыть… правда, там уж можно что и придумать. Остаться… чего в Пскове-то делать? Там, конечно, тоже можно концы поискать, на людокрадовой усадебке, но уж больно следок шаткий, да и людишки есть, с какими бы лучше не встречаться.
— Мы вас завтрия поутру подкинем в деревню, поговорите со старостихой, теткой Эйновой, Анна-Лиза зовут, жонка справная, всех мужиков в кулаке держит!
