Сверкая темными глазами, он наклонился к ней, нашел ее, притронулся к губам.
Один мягкий, нежный поцелуй.
Короткий стон сорвался с ее губ. Еще, прошу тебя, еще, беззвучно умоляла она, надеясь, что ее губы, ее тело сами говорят за нее. Надеясь, что он чувствует грудью ее твердые соски.
И сразу же ощутила на губах его дыхание. А потом их губы вновь соединились, и они утонули в таком чудесном, до костей пронизывающем поцелуе, что ей уже хотелось умереть, жить, любить. И где-то внизу живота, в том месте, не ведомом (она это знала) ни одному мужчине, зажглась боль.
Как те цветы, которые она утром увидела возле тропы, она открылась ему, ради него, ради себя, дотронулась языком до его языка, зовя его в страсть.
И он последовал зову.
Ангел чувствовала его мускулистую грудь, прижавшуюся к ее груди. Теперь она могла только воображать прикосновение его губ к другому месту, влажному, ноющему, тому, отыскать которое мог только он.
Но всякие мысли исчезли, когда он неожиданно отстранился – не совсем, но настолько, что ей сразу стало его недоставать.
Он провел зубами по ее нижней губе.
– Ангел…
– Что?
– Извини.
Он откинулся назад. Его глаза сделались почти черными.
– За что?
Не ответив, он вылез из спального мешка.
– Куда ты?
– Мне нужно выбраться отсюда, – проговорил он низким, твердым как гранит голосом. – Из этого мешка туда, на траву.
– Почему?
Он выпрямился над ней, и его жгучий взгляд в последний раз ударил ее.
– Ты знаешь, почему.
Ее губы, груди, живот горели от неудовлетворенного желания, когда она наблюдала за тем, как он набросил на себя другую рубаху и прилег на траву возле покачивающейся на ветру осины.
В глубине души она знала причину, знала, что завтрашний день станет последним, который они проведут вместе, знала: он не верит, что они подходят друг другу.
У нее нет памяти, а у него, похоже, памяти слишком много.
Вздохнув, она снова укуталась в мешок. Тепло их тел уже улетучилось, и мешок был теперь таким же холодным, как и сердце Ангела.
На следующее утро, около половины десятого, Дэн и Ангел вошли в закопченный городок Эвергрин, штат Колорадо, и направились прямиком в амбулаторию.
После событий прошлой ночи они едва обменялись парой слов. Однако, усевшись на стул в приемной, Дэн счел себя вправе распорядиться:
– Не говори доктору, что ты здесь одна, что не знаешь меня. Просто скажи, что упала в лесу, ушиблась, у тебя болит голова, тебя тошнит и ты ничего не помнишь.
Она в растерянности посмотрела на него.
