Испытанное чувство привело ее ум в смятение. Настолько, что она поспешно открыла глаза, гоня наваждение прочь.
Что она только что видела?
Это ее родная страна? Или любимое место отдыха? Или детская греза?
И откуда эта острая тоска?
Солнце близилось к зениту своего могущества, освещая окружающий пейзаж. Но даже это величественное сияние не в силах пролить свет на сомнения, дать ответы на вопросы.
Все больше вопросов.
Однако что бы ни означал образ укутанных туманом гор или ощущение одиночества, теперь ей ясно, что возвращение памяти недалеко.
Ангел ждала прилива счастья, легкости в теле, но, как ни странно, испытала только легкое недоумение.
И более ничего.
Она вздрогнула. А вдруг ее прошлое столь исполнено ужаса, одиночества, что ей захотелось забыть его? Она сглотнула слюну. Или же дело в том, что настоящее так потрясающе интересно, что ей хочется смотреть лишь в будущее?
– Ранкон накормлен, напоен, соломы ему хватит на весь день. Ты готова, Ангел?
Она резко обернулась и увидела, как ее «настоящее» выходит на крыльцо – с рюкзаком и скаткой с бельем за плечами. Ее защитник. В дорожных сапогах, джинсах, тенниске и синей фланелевой рубахе, суровый и красивый. Дэн готов ко всему, судя по его обличью.
Ее взгляд остановился на его поясе.
И к опасности готов.
Она приблизилась к нему.
– У тебя там пистолет или…
– Можешь не договаривать, – перебил Дэн, вскинув бровь.
– Что ты хочешь сказать?
Он взглянул на нее, понял, что она спрашивает всерьез, и очень сухо сказал:
– Ничего.
Но она спросила вновь:
– Дэн, у тебя пистолет?
– Да.
Тревога разлилась в ней.
– Ты считаешь, сейчас нам в дороге нужна страховка?
Лицо у него потемнело и одновременно, без сомнения, зажглось. И тут же это выражение пропало.
– Сейчас, как и всегда в дороге. – Он вынул из-за пояса чудовищный черный предмет и опустил его в кожаную кобуру. – Она со мной всегда.
– Она? – в изумлении переспросила Ангел.
– Быстрая, безотказная, смертоносная. – В его глазах появился чувственный блеск, когда он прижал к себе пистолет. – Разумеется, она, моя подружка.
Внутри у нее вспыхнул огонь – и погас. Перед ее мысленным взором проплыла рука, та самая рука, что ласкала сейчас несущее смерть оружие; она как будто прикасалась к ее коже и жгла ее.
Она устыдилась своей беспричинной реакции, сумела выдавить кривую улыбку и не удержалась от ехидного замечания:
– По-моему, меня оскорбляют.
Дэн ухмыльнулся.
– Не на что обижаться, это же комплимент. Дураком бы я был, если бы сомневался в женском могуществе.
