Прорицатель пристально и тревожно посмотрел на центуриона:
— Теперь ты веришь?
Тот не ответил и бросился бежать за таинственным незнакомцем, который то пропадал, то снова появлялся из облака песка, поднятого перед ним ветром. Вдруг Макру показалось, что он разглядел его — темное пятно в эпицентре вихря.
Центурион протянул руку, чтобы схватить незнакомца за плечо, заглянуть в глаза и заставить заговорить на любом языке, но пальцы сжали лишь пустой плащ, висевший на палке, воткнутой в землю, оболочку, оставленную среди песка мистическим существом. Фульвий Макр в ужасе отшвырнул плащ, словно дотронулся до отвратительной твари, а свист ветра тем временем все больше походил на стоны боли. Центурион в смятении вернулся к своим товарищам. Он сел верхом на лошадь и, пришпорив ее, двинулся на запад, догоняя отряд, который вскоре показался впереди: люди стояли шеренгой на гребне бархана, четко вырисовываясь в сиянии красноватого света, и что-то разглядывали.
Макр спешился, поднялся на вершину холма, прошел сквозь ряды своих людей и понял, куда они смотрят. Перед ними высилось одинокое здание, нечто вроде цилиндрической башни с куполом. Стены таинственного строения были гладкими, словно из бронзы, — без изображений, орнамента и надписей, — только этот странный красноватый свет, пятнавший песок, словно кровь. У подножия башни виднелась арка, ведущая внутрь, где все тонуло во мраке.
Центурион разглядывал строение, ошеломленный и сбитый с толку.
— Сейчас уже ночь, — наконец сказал он. — Мы разобьем лагерь здесь. Никому не отлучаться без моего разрешения и ни под каким предлогом не подходить к этой… к этой штуке.
Лагерь погрузился во мрак, и даже странное сияние погасло. Загадочное строение казалось теперь всего лишь темной массой, утопающей в ночи. Единственный свет исходил от костра, который зажгли двое часовых, чтобы согреться: ведь к середине ночи холод только усилится.
Этрусский прорицатель тоже не спал и пристально смотрел на основание здания, где угадывался вход. Он покрыл себе голову, словно умирающий, и вполголоса мрачно и печально пел под звон систра. Мавританские проводники, убедившись, что все спят, а часовые сидят к ним спиной, пробрались к своим лошадям и неслышно растворились в темноте. Часовые переговаривались, разглядывая черную массу башни.
— Может, мы уже добрались до земли черных цариц, — сказал один.
— Очень может быть, — ответил другой.
— Ты когда-нибудь видел что-то подобное?
