Самая могущественная волшебница Города Людей приняла нас в маленькой беседке, увитой каким-то вьющимся растением с фиолетовыми цветками. Чародейка сидела перед маленьким столом, накрытым для чаепития. На столе стояли две запасные чашки, а рядом со столиком — два стула.
Виола оказалась стара.
Чародеи живут долго, и при приложении некоторых усилий способны выглядеть молодыми до самой смерти. Обычно чародейки так и поступают, мужчины же выбирают более солидную внешность, отпускают бороду и подпускают в волосы седину.
Но Виола выглядела лет на семьдесят, что применительно к волшебнице могло означать и триста лет. Седые волосы, усохшая фигурка, старая, сморщенная кожа на лице и руках. Похоже, она не желала тратить драгоценную ману на такие мелочи, как собственная внешность.
Старушка носила белое одеяние, что делало ее похожей на призрак в этом райском саду.
Проводив нас до беседки, служанка тут же удалилась.
Карин вежливо поздоровалась с волшебницей.
— Садитесь, — предложила Виола. Голос у нее оказался молодой, звонкий и звенящий, резко констатировавший с ее внешностью.
Карин села. Я, по обычаям города, остался стоять у нее за спиной.
— Ты тоже садись, мальчик, — сказала Виола. — Разве ты не можешь заметить стул прямо перед тобой?
— Но… — сказала Карин. Видимо, она заподозрила то же самое, что и я — хозяйка нас каким-то образом испытывает.
— Можете расслабиться, дети, — сказала Виола. — В моем саду и в моем доме не действуют законы этих дурочек снаружи.
— Спасибо, — сказал я, усаживаясь на стул.
— Налей себе чая, — сказала Виола. — Можешь снять свой ошейник, пока он не натер тебе шею.
— Спасибо еще раз, — сказал я, скидывая ненавистную полоску кожи.
— Смотри, не привыкни, — посоветовала Виола.
— Разве к такому можно привыкнуть? — спросил я.
— Не знаю, — сказала Виола. — Некоторые люди способны находить в полном подчинении некоторое удовольствие. Жизнь домашнего животного имеет свои прелести. Не надо заботиться о пище, воде, крыше над головой. И помимо этого, никакой ответственности. Не надо принимать решения, брать на себя какую-то ответственность. Не надо думать, чувствовать. За тебя все решает твоя хозяйка. Ты удивишься, мальчик, но каждый год некоторые мужчины приходят сюда добровольно.
Добровольно отдаться в рабство? Никогда не смогу этого понять.
— Я не такой, — сказал я.
— Вижу, — сказала Виола. Черт побери, не хватало мне еще одного Федерика, видевшего меня насквозь. Тайна, которую мы со стариками хранили двадцать три года, трещала по швам, и число узнавших правду увеличивалось чуть ли не каждый день. Наверное, тогда это не такая уж и тайна. Изначально ее знали только четверо — я, дон Диего, Исидро и Мигель. Теперь знают, как минимум, двое гномов, ребята, пославшие ко мне Пятнистую Лиану, возможно, догадывается Карин. — Кто из вас нуждается в моих услугах?
