— Мой приемный отец — дон Диего де Эсперанса, барон Вальдеса, — сказал я. — Его родовой замок, Гнездо Грифона, находится в ста километрах от Бартадоса.
— Это тоже правда, — сказал Сегерик. — Но я спрашивая тебя о другом.
Гномы, можно сказать, исповедуют культ отца. Представляясь, они всегда называют имя своего родителя вслед за собственным. Понятия не имею, с чего это все началось. Наверно, в давние времена среди гномов было много незаконнорожденных детей, и те, кто мог произнести имя своего отца вслух, пользовались большим уважением или какими-нибудь привилегиями.
— Я не могу назвать тебе имя моего настоящего отца, — сказал я. — Ибо это не только моя тайна. Могу сказать тебе, что мой отец умер до моего рождения.
— Я уважаю чужие тайны, — сказал Сегерик. Особым любопытством гномы не отличаются, и это хорошо. — Значит, ты чародей?
— А ты не можешь понять этого без моего ответа?
— Могу. Но все же хочу услышать твой ответ.
— Да. Я чародей.
— Твой учитель — Зеленый Маг?
— Да, — сказал я. — И прежде чем ты спросишь еще что-нибудь, подари один ответ мне. Что с женщиной, которая была вместе со мной?
— Мы лечим ее, — сказал Сегерик. — У нее заражение крови. Она дожила до того момента, как вас обоих нашел Колин, только благодаря твоей магии, но этого оказалось недостаточно. Возможно, нам придется отнять ей ногу.
— Это неприемлемо, — сказал я.
— Возможно, мы еще казним вас обоих, — сказал Сегерик. — Волнуйся лучше о своей судьбе, а не о туманных возможностях будущего. Как ты познакомился с Зеленым Магом?
— Последние годы он живет в замке моего приемного отца.
— Зеленый Маг живет в замке человека? Почему?
— Ты слишком долго не вылезал из-под земли, — сказал я. — Времена меняются. В последние годы появилось мнение, что чародеи — тоже люди.
Грубо, подумал я. Наверное, не стоило хамить парню, который спас мне жизнь. И от решения которого моя жизнь зависит. Но сообщение о Карин и возможной ампутации ее ноги вывели меня из себя.
Это я во всем виноват. Я втянул ее в эту историю из-за собственного чистоплюйства, стремясь избежать драки с обычными гопниками. Я мог бы справиться с ними сам, но не захотел даже пробовать.
Принимая Карин на службу, я принял на себя ответственность за ее жизнь и здоровье. Хороший наниматель не бросает своего работника в трудную минуту.
Я был зол в первую очередь на самого себя. Если бы я не вел себя, как последний идиот, все могло бы быть по-другому.
И я бы вообще с ней не познакомился.
