— Шутишь.
— И не думаю, — вздохнула она. — Просто… — махнула рукой. — Что нового у коммунистов?
Радван весь напрягся. Поглядел в окно — падал мокрый снег; ему казалось, что минуту назад светило весеннее солнце.
— Понятия не имею. — И добавил, может, вопреки своей воле: — Ни они, ни я не горим желанием быть в более близких отношениях. Думаю, им тоже нелегко.
— «Тоже нелегко», — повторила Ева. — Значит, уже проводишь знак равенства — они и мы, как будто два одинаковых предложения… Слушай, Стефан, не мог бы ты влюбиться хоть в меня, что ли?
— Как мне ни жаль…
— У меня уже неприятности, а тебя они ждут впереди.
— Но…
— Подожди… Я не хочу тебя пугать, ты действительно ничего не понимаешь. — Она приблизилась к нему. — Послушай, подай рапорт с просьбой перевести в другое место, и сделай это немедленно.
— Я делать не буду.
— Ты, — сказала она нежно, — наивный парень, у тебя нет ни когтей Высоконьского, ни зубов коммунистов, да ты еще к тому же и без головы. Только и слышишь от тебя: верность Польше, верность приказу…
— Ты относишься ко мне как к ребенку.
— Я люблю тебя, — сказала она. — А она тебя любит?
— Наверное, — серьезно проговорил Радван.
— А у нее есть голова… — Ева плеснула в стакан коньяку. — Убирайся-ка ты лучше, парень, из России, с ней или без нее, на фронте будешь в большей безопасности. — Она отпила из стакана. — Я знаю, что мне тебя не убедить, но на ее бы месте…
* * *
Радван медленно поднимался по лестнице дома, в котором жила Аня. Останавливался, поглядывал через грязное окно вниз, на улицу. Ему неприятно было думать о том, что он должен войти в эту квартиру, но очень хотелось увидеть Аню. Услышал шаги — кто-то спускался по лестнице — и увидел Зигмунта. Они стояли друг против друга на узкой лестнице.
— Мы договорились с Аней встретиться, но она не пришла, может, она дома? — спросил Радван.
— Наверное, задержалась в госпитале, — сухо ответил Павлик.
Наступила тишина.
— Ладно, — буркнул наконец Зигмунт, — заходи, если пришел, можешь подождать здесь.
— Спасибо.
Он провел Радвана в комнату Ани.
— Садись, — сказал Зигмунт и стал шагать от окна к двери и обратно, словно не замечая или не желая замечать поручника.
— Ты собирался уходить, не буду тебе мешать, — проговорил наконец Радван.
— Ты мне не мешаешь, — ответил Павлик и остановился напротив Стефана. — Ты должен расстаться с Аней, пойми это.
— Нет.
— Я не верю тебе, никогда не верил таким, как ты. Ваши взгляды сформировались раз и навсегда, никакие факты не переубедят вас. Неужели ты не видишь, что вы зашли в тупик? Что ты тоже оказался в тупике и хочешь втянуть туда и Аню?
