До последней капли крови | страница 60



— Жеромского [37] вспомнил, — тихо произнес Радван. — Ведь вы же не любите Жеромского. Но Барыка шел на Бельведер, а мы в Сентябре шли вместе на немцев…

— Тогда действительно все перемешалось, — сказал Зигмунт, — но кто несет ответственность за поражение? Вы, ваши правительства!

Радван вдруг разразился смехом; Аня убрала свою руку из его ладони.

— Наши?! Мои?! — воскликнул он. — Это не имеет никакого значения, мы оба служили в той же самой армии. Ты хочешь сказать, что я виноват больше, чем он? А кто это может определить? Только история может выяснить, кто был виноват: Рыдз, Бек, французы, англичане…

— Ничего ты не понимаешь! — Павлик махнул рукой и разлил по стаканам остатки виски. — Ничего ты не понимаешь, — повторил он, — не умеешь думать с классовых позиций. Да что говорить! Ты просто буржуазный офицерик.

— Я польский офицер. — Радван сказал это громче обычного. — Ты…

— Ребята, ребята!.. — вмешалась Янка. Он не думал, что она прислушивается к их разговору. — Давайте не повышать голос.

— Ладно, — внезапно успокоившись, прошептал Павлик.

— Мой отец, — сказала Екатерина Павловна, — служил сперва у белых. Ну и что из этого? А потом дрался с Деникиным, с белополяками.

— Его отец, — произнес Павлик, — и был белополяком.

— Зигмунт! — воскликнула Аня. Стефану показалось, что она вот-вот расплачется. — Какое это имеет теперь значение? Кому нужен этот разговор? Ты, правда, считаешь, — обратилась она к брату, — что вы со Стефаном такие разные и настолько далеки друг от друга?

— А ты как думаешь?

— Это только кажется… — вспыхнула Аня.

— Кажется? — вмешалась Хелена. — Поживем — увидим.

— Почему, — спросил Стефан, — мне не мешают взгляды Ани, а мои вам мешают?

— Дело не во взглядах, — произнесла Янка, — у вас разные судьбы.

— Разные? Мы стремимся к одному и тому же. — Стефан вдруг повернулся к Павлику, опустившему голову на руки и глядевшему на пустой стакан. — Ты бы хотел вернуться во Львов? — спросил он.

— Да, — машинально ответил Павлик. Но тут же спохватился: — Как это так? А украинцы? Захотят ли они нас? — Это прозвучало не очень убедительно.

Аня молчала. Радван, потягивая опротивевшее ему виски, задавал себе один и тот же вопрос: разочаровалась она в нем или нет? Как она отнеслась к этому вечеру и его разговору с Зигмунтом?

* * *

В толпе гостей из «Принстон-клуба» в Нью-Йорке Рашеньский почувствовал себя одиноким. Генерал Сикорский выходил в это время из зала, а Рашеньский выискивал среди тузов польской эмиграции и американских деятелей хоть одно знакомое лицо — не из тех, кто приехал с Сикорским из Лондона, а кого-нибудь из местных, кто бы смог помочь ему понять этот город, показавшийся ему каким-то странным по сравнению с другими городами, какие ему приходилось видеть на своем веку.