— Насколько я понимаю, это означает, что ты вернулся оттуда, где был.
— Да, я вернулся. Однозначно, вернулся.
Последовала неловкая пауза. Ни тот ни другой толком не знали, что сказать. Молчание нарушил Дом.
— Спроси его, почему он вернулся, Джек.
— Есть причина?
— Причина есть, — сказал Кид. — По крайней мере, есть причина тому, почему я сейчас стою в этой гостиной.
— Ты просто спроси его, и все, — не отступался Дом.
— Ладно. — Джек пожал плечами и встретился взглядом с Кидом. — Почему ты вернулся и почему стоишь сейчас в этой гостиной?
Кид улыбнулся впервые с того момента, как вошел в квартиру. Это была широкая, трогательная улыбка. Белоснежные зубы и неподдельная радость. А еще в улыбке была дерзость. Кид словно бы говорил миру: «Я держу тебя за кое-что», и эту улыбку и этот взгляд Джек помнил с тех пор, как Кид был малышом.
— Я — ваш новый ангел-хранитель, — сказал Кид Деметр Джеку Келлеру, и его улыбка стала еще шире и радостнее. Казалось, она навсегда приклеилась к его лицу. — Я здесь для того, чтобы забрать у вас боль.
— Хорошо. Я хочу, чтобы вы говорили, когда будет больно.
— Когда.
Джек чувствовал, как по лбу течет пот. Испарина набухала маленькими бусинками, они превращались в струйки и стекали по векам.
— Когда.
У него вспотел затылок. Он чувствовал, как напрягаются плечи, как разливается боль по пояснице. Нет, не просто боль. Туда словно кол вогнали…
— Когда, проклятье!
— Я еще ничего не делал, мистер Келлер. Мы даже не начинали.
Этот разговор происходил на следующий день после того, как Кид появился в квартире Джека вместе с Домом. Он объявил, что пришел, чтобы лечить Джека, а потом они проговорили часа два. Разговор был до странности не личный. Джек и Дом пытались что-то разузнать, но Кид упорно умалчивал о тех подробностях своей жизни, которые не касались того, почему он появился здесь.
— Из Сент-Джонс-колледжа я вылетел после третьего курса, — объяснил Кид. — Я помню, вы это знаете. У нас ведь был тогда разговор.
— Да, я это тоже помню, — кивнул Джек. — И разговор помню, и еще помню, что потом ты исчез, как в воду канул.
— Во-первых, я не исчез. Я исчез отсюда. Это не одно и то же. И я не хочу сейчас об этом говорить. Мне и без того трудно будет уговорить вас, чтобы вы позволили мне сделать то, что я хочу сделать. Так что давайте вернемся к этому потом.
— К прошлому?
— Ну да. Давайте вернемся к прошлому как-нибудь в другой раз.
— Он прав, Джеки. Пусть растолкует, чего он хочет.
