Одновременно приказ на вылет получили истребители «Зеро», базирующиеся на аэродроме Мабалакат-Западный, и пикировщики «Джуди» на аэродроме Мабалакат-Восточный, которые находились в 2 километрах от командного пункта. Самым главным был немедленный взлет. Я прекрасно помню, как Игути собрал своих людей и помчался к восточному аэродрому. «Зеро» еще поднимались в воздух, когда прилетело звено пикировщиков, идущих в сомкнутом строю. Все самолеты собрались вместе и в 07.30 направились к цели.
Предполагалось провести поиск неприятеля у острова Негрос и в море Минданао, начиная от Думагета на юго-восточной оконечности Негроса, и атаковать противника сразу, как только он будет обнаружен. Однако группе пришлось рассеяться, так как она столкнулась с вражескими истребителями над Батангасом, в 50 милях южнее Манилы. Попыткам восстановить строй помешала плохая погода, и самолеты не сумели найти вражеские корабли. Вечером им пришлось садиться на первых попавшихся аэродромах, и только половина из них вернулась на базу на следующий день.
Но это неблагоприятное стечение обстоятельств ничуть не обескуражило Игути. Он продолжал лететь указанным курсом, несмотря на плохую погоду. Позднее он передал радиограмму: «Противника вокруг Думагета нет. 11.50». Мы решили, что он должен повернуть назад, поэтому его следующая радиограмма просто потрясла нас. «Бомба не хочет отделяться!»
Было ясно, что Игути продолжал поиск противника, несмотря на плохую погоду, но безуспешно. Он уже поставил бомбу на боевой взвод, так как намеревался таранить американский корабль, а теперь пытался избавиться от бомбы, чтобы приземлиться в Себу.
Игути и его пилот испробовали все способы избавиться от бомбы. Следующая радиограмма гласила: «Мы атакуем противника в заливе Лейте». Тогда нам стало ясно, что они так и не сумели сбросить бомбу. После очередной радиограммы: «Мы над заливом Лейте. 12.25» все находившиеся на командном пункте начали возносить молитвы за успех Игути. Он совершенно спокойно радировал: «Вражеских истребителей в воздухе нет». Поэтому мы были уверены, что он готовится совершить последнее пике.
Голос Игути был на удивление тихим и спокойным. Но если нет вражеских истребителей, то зенитный огонь должен быть особенно плотным. Мы, затаив дыхание, смотрели на репродуктор. «Мы пикируем. 12.37. Тэнно хэйка банзай!»
Из этих сообщений видно, насколько высоким было чувство долга наших летчиков. Однако более важным было то, что энсайн Игути и унтер-офицер Такебэ абсолютно все делали правильно. Оторвавшись от товарищей во время воздушного боя, попав в зону плохой погоды, не сумев сбросить взведенную бомбу, они не растерялись. Игути знал, насколько ему хватит топлива и где найти цель. Тщательная подготовка операции принесла плоды. И мы все верили, что он достиг того результата, которого желал.
