К двум сорока пяти Ингхэм вернулся в «Ла Рен». Бунгало встретило Ингхэма освежающей прохладой. Он стянул с себя одежду и залез под душ. Холодная вода казалась едва ли не ледяной, поистине животворной. Однако долго такую нельзя было вытерпеть. Две минуты — и все. Завернув кран, Ингхэм снова вернулся в жару. Нужно сегодня вечером узнать у Адамса, как договориться насчет установки кондиционера. Как был, обнаженный, Ингхэм забрался между простынями и заснул на целый час.
Проснувшись, он тут же вспомнил о недописанной сцене главы, на которой закончил работу, и, усевшись за стол, принялся искать глазами пишущую машинку. Стол был пуст. Значит, он спал как убитый. Целая неделя без машинки! Это все равно что без рук. Он не любил писать ручкой даже личные письма. Ингхэм еще раз встал под душ, потому что снова вспотел.
Потом, натянув шорты, свежую рубашку и сандалии, он отправился на поиски Мокты. Один из парней возле конторы, лениво сметавший песок с цементированной площадки перед дверьми, сказал ему, что Мокту отправили по делу в главный корпус отеля. Ингхэм заказал пиво и, усевшись в тени на террасе, стал ждать. Минут через десять появился Мокта с огромным тюком связанных вместе полотенец на плече. Мокта заметил его еще издалека и расплылся в улыбке. Он был в рубашке с длинными рукавами и длинных темных брюках. Жаль, подумал Ингхэм, что персоналу не позволяют в такую жару носить шорты.
— Мокта! Bonjour![13] Можно поговорить с тобой, когда ты освободишься?
— Bien sûr, m'sieur![14] — В глазах Мокты лишь на какое-то мгновение мелькнула тревога, но Ингхэм успел заметить ее. Мокта отнес в контору свой тюк с полотенцами и тут же вернулся обратно.
— Хочешь пива? — предложил Ингхэм.
— С удовольствием, спасибо, m'sieur. Но мне нельзя сесть с вами.
Мокта сбегал за угол здания, чтобы взять бутылку пива со служебного входа. Вернулся он очень быстро, с бутылкой в руках.
— Я вот думал, как бы мне взять напрокат кондиционер?
— О, это очень просто, m'sieur. Я скажу директрисе, она скажет менеджеру. На это потребуется всего пара дней. — Мокта, как всегда, широко улыбался.
Ингхэм осторожно наблюдал за его серыми глазами. Мокта избегал его взгляда, но не потому, что чувствовал себя виноватым, а просто потому, что постоянно находился настороже, ожидая неприятностей от кого угодно, включая вездесущее начальство.
— Отлично, тогда поговори с ней. Мне он очень нужен. — Ингхэм колебался. Он не хотел спрашивать Мокту напрямую, куда они девали потерявшего сознание или мертвого араба. Но почему Мокта сам ничего не говорит? Даже если его и не было ночью у бунгало, он все равно должен об этом знать.
