— Ты выставлял свои работы в Дании? — спросил он Иенсена.
— Нет, только в Париже, — ответил тот.
Неожиданно Ингхэм ему не поверил. Или он ошибается? Но какое это имело значение? Ингхэм посмотрел на часы под голой лампочкой — двенадцать двадцать пять. Он произнес несколько комплиментов, доставивших Иенсену явное удовольствие.
Иенсен был беспокойным, постоянно ищущим. Ингхэм чувствовал нутром, что он голоден как волк — возможно, голоден физически и, определенно, голоден в эмоциональном плане. Он также понимал, что был для Иенсена всего лишь тенью, некоей формой в пространстве, которую можно было потрогать, но не более того. Иенсен ничего не знал и знать не хотел о нем. И тем не менее в следующий момент они могли оказаться вместе в одной постели.
— Пожалуй, я лучше пойду, — заторопился Ингхэм.
— Да. Жаль. Именно сейчас, когда становится так хорошо и прохладно.
Ингхэм попросил позволения воспользоваться его туалетом. Иенсен пошел вместе с ним и зажег свет. Туалет представлял собой дырку в мраморном полу со сливом. На стене висел рукомойник, под которым стояло ведро. Ингхэм решил, что Иенсен время от времени выливает воду из ведра прямо в эту дыру.
— Спокойной ночи, и спасибо за гостеприимство, — попрощался Ингхэм, протягивая ему руку.
Иенсен крепко пожал ее в ответ:
— Был рад. Приходи еще. Увидимся у Мелика или в «Кафе де ла Плаж».
— Или заходи ко мне в бунгало. У меня есть холодильник, и я даже умею готовить. — Ингхэм улыбнулся. Пожалуй, он слегка перестарался, но ему не хотелось, чтобы у Иенсена осталось впечатление, будто он ему неприятен. — Как мне выбраться на шоссе?
— Иди налево от двери. Поверни на первом перекрестке налево, затем на следующем — направо, и выйдешь прямо на шоссе.
Ингхэм вышел на улицу. Свет, горевший над входной дверью Иенсена, оказался бесполезен, как только он повернул за первый угол налево. Улица была не более шести футов шириной и не предназначалась для машин. Белые стены домов с выбитыми в них глубокими черными дырами окон выглядели странно тихими — странно, поскольку от арабских жилищ всегда исходил какой-нибудь шум. Ингхэм никогда еще не находился в местном жилом квартале так поздно. Споткнувшись обо что-то, он упал вперед, вовремя выставив обе руки, чтобы не удариться лицом о землю. Это «что-то» походило на свернутое в рулон одеяло. Он зацепился за него ногой и почувствовал, что оно довольно упругое. Предмет, о который он споткнулся, оказался спящим человеком. Ингхэм нащупал две ноги.
