К бетонному полу вышки были прикреплены железные стулья, но нечего было и думать на них садиться — так раскалились они от солнца. Поправив фуражку, я стал вести наблюдение стоя. В отведенных им секторах заключенные отдыхали всяк по-своему. Одни, сняв рубаху и разлегшись на земле, стали загорать, другие — прыгать, третьи — делать гимнастические упражнения, которым обучают в армии. Сверху все это напоминало собачий питомник.
— Не разговаривать! — сердито рявкнул на кого-то Хорибэ.
Разделенные перегородками, заключенные не видели друг друга и все разом посмотрели на нас, чтобы понять, на кого кричат. Однако они прекрасно знали, что, если они не станут разговаривать слишком громко, охранник поленится слезать с вышки и отпирать дверь в сектор, только чтобы заставить их замолчать. Поэтому, загорая, размахивая руками, подпрыгивая, они продолжали вполголоса переговариваться со своими напарниками.
— Ишь как прыгают! — сказал Хорибэ. — И жара им нипочем.
— Нервы успокаивает, когда двигаешься.
— Наверно.
— Точно. Вроде нашей рыбалки.
Наступив ногой на бетонную приступку, Хорибэ стал смотреть на того заключенного. Я спросил:
— Ты чего ему там говорил?
— Я-то? Не приставай, мол, к молодым охранникам.
— Так и сказал?
— Ага, — кивнул Хорибэ, по-прежнему глядя на заключенного.
— Ты Накагаву имел в виду?
— Его, а кого же?
— А этот что?
— Да ничего… Состроил вот такую рожу, — и Хорибэ, выпятив челюсть, изобразил заключенного. А тот, закончив тем временем зарядку, прислонился к стене и, угирая ладонью пот с лица, время от времени поглядывал в нашу сторону.
— Ну и рожа! Прямо съесть готов.
— Да что он здесь может? Что он может? Только рожи корчить.
Заключенный по-прежнему смотрел на нас. Встретившись с ним взглядом, я отвернулся, но Хорибэ глаз не отвел. Тогда тот, пригладив стриженый ежик волос и стряхнув пот со лба, неторопливо двинулся в нашем направлении. Дойдя до решетки, он вцепился в нее руками и встал, не сводя с нас глаз. Хорибэ спустился к двери.
— Тебе чего? Проваливай!
— Не связывайся с ним, — сказал я.
— Ты что вылупился? — опять спросил Хорибэ. Остальные заключенные старались не смотреть в нашу сторону.
— А что, нельзя? — перехватив решетку поближе к Хорибэ, сказал заключенный.
— Скажи-ка, этот подонок еще разговаривает, — прошипел сдавленным от злости голосом Хорибэ.
— Сами вы подонки, — ответил заключенный. — Скольких вы уже вздернули, а? За меня-то вам много заплатят? Ай-ай-ай, такая тяжелая работа, а платят негусто.
