И меня тянет к тебе. Понимаешь? Я не уеду отсюда без тебя!
– Возьми. Это твоё – я протянула ему свёрток.
Он обернулся. Его взгляд скользил по моей руке к продолговатому кокону, как будто сканировал.
– Разверни.
Его руки дрожали. На мгновение, одно лишь мгновение, он застыл, увидев содержимое.
– Как ты догадалась? Я так давно мечтал! И нигде не мог найти такой образец. Я коллекционирую. Это именно то!
Конечно, ты мечтал, Олаф! Чёрта с два! Судя по всему, ты знал, у кого должен быть твой меч. Что же ты теперь молчишь и не скажешь мне, всё, что думаешь по этому поводу? Боишься? Что я скажу тебе, что ты сумасшедший? Правильно боишься. Скорее всего, я так и скажу. Потому что не верю в то, что всё это правда! До конца не верю. Мне ещё нужны доказательства. Я боюсь, так же как и ты, показаться чокнутой, застрявшей где-то в своём глубоком детстве. А на самом деле, гораздо раньше. Мы оба дрожим от страха, что нас признают сумасшедшими, и поэтому мы улыбаемся друг другу, чтобы прищурить глаза, Чтобы скрыть свои чувства в складках век, и стремимся превратить всё в шутку. Да здравствует, здоровое чувство юмора.
– Нет, правда, я и не ждал….
– Думаю, это лучшее, что я могла тебе подарить.
– Но. Я тоже хочу….
– Не нужно. Пожалуйста. Ничего не нужно. Вы с Сеймоном итак подарили мне незабываемые впечатления. Заставили потрудиться мой мозг. И, если у вас что-то получится со сценарием, это будет лучший подарок.
– У нас.
– Что?
– Не у вас, а у нас – тебе следовало сказать. Мы уже неразделимы. Вчера, когда тебя не было, Сеймон заказал билеты. Три билета. Сначала мы летим в Стокгольм….
– Ага. Вообще-то я работаю. Служу, так сказать в турагентстве гидом-переводчиком, если вы не в курсе.
– Это ты не в курсе, что Сейм поговорил уже с твоим шефом.
– И что?
– Тебе остались формальности.
– Продолжай.
– Подписать контракт. Визы у тебя и так есть. Так что, поэтому, сначала в Стокгольм.
– А потом?
– Да вся Европа наша. Потом в Великобританию. Ты ведь хочешь увидеть….
– Стоунхендж.
– Ну, да.
– Очень.
Я бросилась к телефону
– Шеф?
– Машенька! Успеешь заехать подписать заявление. Мы его с Сеймоном напечатали.
– Какое заявление?
– Я даю тебе творческий отпуск. На год. Ну, на всякий случай, мало ли чего. Мужики они, вроде, дельные, и в них я не сомневаюсь.
– Так чего же тогда не уволил меня вообще на фиг?
– Вот и я думаю, чего не уволил? С тебя дуры станется взбрыкнуть и прогадить и эту жизнь тоже?
– Какую эту?
– Новую, европейскую, вымощенную красными дорожками. Всё, ты уволена!
