Но больному организму было не до истерики. Позвонив знакомым судебным медикам, с которыми она поддерживала отношения еще со времен своей следственной работы, мать выяснила, что при отравлениях ртутью, в принципе, можно провести курс детоксикации. Как популярно пересказала она Антону содержание беседы с экспертами, согласно старинному врачебному принципу о том, что подобное лечится подобным, можно попринимать средства, содержащие соединения ртути, только безвредные для организма человека. Ртуть из этих соединений будет замещать вредную ртуть, осевшую во внутренних органах. Вся незадача в том, что выводиться опасная ртуть будет через почки, тем самым повреждая их.
Услышав это даже в мамином щадящем пересказе, Антон содрогнулся. Нет уж, пусть эта гадость покинет его многострадальное тельце естественным путем. Еще не хватало почки посадить в молодом возрасте! Да еще таким отвратительным способом. Не в результате смакования изысканных крепких напитков, а ртутью надышавшись во время какого-то сомнительного осмотра места происшествия... Тьфу!
В дежурной части он предъявил удостоверение и без всякого почтения был усажен на жесткую скамейку в углу. Ожидая участкового, он закрыл глаза и прислонился затылком к стене, пытаясь абстрагироваться от тихого разговора оперативного дежурного и какого-то молодого парня, судя по разговору – оперуполномоченного. Посетителей в дежурной части не было, и они журчали о своем.
– С Нового года льготы срежут. И выслугу увеличат, на пенсию пойдем не с двадцати, а с двадцати пяти, – тоскливо жаловался опер.
– И учебу засчитывать не будут, и проезд бесплатный, говорят, отменят, – поддакивал дежурный.
– Кто ж тогда работать пойдет? – удивлялись они оба. – На эти копейки, да с ненормированным рабочим днем...
– Ага, у нас ведь уже года два сплошной «Антитеррор», усиление за усилением, домой вообще не уходим. Тебе хорошо, ты сутки через трое...
Дежурный не ответил оперу, только вздохнул. А опер продолжал:
– Мне ж за раскрытое преступление никто даже сто рублей не даст, так чего ж я буду из штанов выпрыгивать?
Хлопнула входная дверь, перед стеклом, отделяющим дежурку от милицейского вестибюля, появились две совершенно архаические старушки, принаряженные, ради визита в казенный дом, в какие-то шляпки со стеклярусом и лысые горжетки; шляпки кокетливо сидели на безупречно уложенных белых букольках. Старые дамы (бабушками их назвать язык не поворачивался) процокали в своих ботиках к окошку и важно сказали, что им надо поговорить с самым главным.
