– Помню. Такое забудешь...
– Да ладно тебе, – мама потянулась через стол и потрепала его по макушке. – Ваше поколение уже избаловано стоматологами. Что вы знаете про лечение зубов? А вот слабо зубик посверлить без обезболивания?
– Как это без обезболивания? Как в гестапо, что ли?
– Во-во. Тебе сверлят, а ты орешь, – зловеще сверкнула глазами мама. – Ладно, не пугайся. Возврата к прошлому не будет.
– Точно? – усомнился Антон.
– Не сомневайся. Так вот, про амальгаму. Да не закатывай ты глаза. Сначала, знаешь, как зеркала делали? Они были небольшими, неправильной формы. В стеклянный сферический сосуд наливали расплавленный металл, а после охлаждения сосуд разрезали. Металл, застывая, образовывал отражающий слой.
Антон взял в руки пиалу, в которой лежало несколько печенюшек, и стал крутить перед собой, пытаясь представить себе зеркало-полусферу.
– А что, было такое время, что зеркал не было вообще? – спросил он.
Мама подобрала с полу вывалившееся из пиалы печенье, легонько шлепнула Антона по затылку, пробормотав: «Балбес!», и продолжала:
– Потом стали делать большие зеркала. Дамам же надо было смотреться в полный рост! Чтобы сделать стеклянное зеркало значительных размеров, наносили на стекло ртутно-оловянную амальгаму.
– А что такое вообще амальгама? – Антон решил разобраться во всем досконально.
– Это сплав, один из компонентов которого – ртуть.
– Это что же – нам в зубы ртуть засовывали?!
– Не ртуть, а сплав.
– Сплав ртути с металлом?
– Ну да. В зависимости от соотношения ртути и металла амальгама может быть жидкой, полужидкой или твёрдой. Она образуется при смачивании металла ртутью, в результате диффузии ртути в металл. Но использование амальгамы для изготовления зеркал было ужасно вредно для рабочих.
Антон потрогал себя за челюсть.
– Ни фига себе лечение! Пломбы из ртути. Рабочим средневековым, значит, вредно, а нашим людям – ничего.
– Антошечка, людям же не жидкую ртуть в зубы наливали. Успокойся. Тебя вообще уже лечили другими материалами. Про зеркала рассказывать? Потом освоили химическое серебрение, – после кивка Антона продолжила она.
– Что это такое? – спросил Антон, подперев подбородок кулаком.
– Слушай, ты химию вообще учил? – хмыкнула мать.
– Давно. И вообще, я гуманитарий.
Мать вздохнула.
– Гуманитарий в том смысле, что в точных науках не смыслишь ни фига?
– Ну, учил я это когда-то...
– Ага, и на экзамене сдал на вечное хранение?
– Оставим в покое мое темное прошлое, – отмахнулся Антон. – Давай ближе к делу.
