Убойная марка [Роковые марки] | страница 19

Домик как домик, небольшой, одноэтажный, с мансардой, даже довольно миленький, стоял посреди небольшого садика. Наверняка четырехкомнатный, точнее, три комнаты и кухня, и ванная должна быть, поскольку в Болеславце вообще неплохо обстоит дело с канализацией.

Соседние домики стояли в своих садиках, так что палисадники шли почти сплошняком, а между домами было довольно много свободного пространства. Это позволило мне почти без труда пройти на зады Вероникиных владений.

Обойдя дом, я убедилась — был задний выход. И вообще, садик за домом превышал размерами палисадник перед ним. Вот здесь покойная развешивала бельё, вот цветочки и кустики.

Выход из дома не представлял собой голую дверь, к нему вело застеклённое с боков крылечко, заросшее вьющимися растениями. Наверняка через этот замаскированный выход покойница и вышла накануне под покровом ночной темноты. Надо проверить лично.

Я огляделась, не видит ли кто, и правильно сделала. Почти напротив Вероникиного дома, по дорожке, посыпанной щебёнкой, какая-то пожилая женщина волокла два огромных мешка из плотной фольги. Как же я сразу не обратила внимания ни на её сопенье, ни на шварканье тяжеленных мешков по щебню? В том, что были тяжёлые, никакого сомнения — женщина волокла их поочерёдно. Протащив немного один мешок, оставляла его и возвращалась за вторым. Теперь только я заметила, что настоящая асфальтированная дорога находилась метрах в пятидесяти за Вероникиным домом.

Видимо, туда и устремилась бедолага со своей ношей.

Когда я подошла к женщине, та со стоном выпрямилась, массируя поясницу и вытирая пот с лица. С надеждой протянув ко мне руки, она жалобно пролепетала:

— Пани мне не поможет? Самой ну никак не справиться!

Я вовсе не собиралась ей помогать, у меня на уме было совсем другое, а кроме того, я всю жизнь была непримиримой противницей того, чтобы женщины таскали тяжести, для этого существуют мужчины. Женщины же, невзирая на мои протесты, всегда их таскали. Да я сама частенько взваливала на себя непосильную ношу, хоть душа и протестовала, а куда денешься? Конечно, нельзя от мужчин требовать слишком много, в этом я отдавала себе отчёт, но физически-то они сильнее!

Я попыталась поднять один из мешков, и у меня чуть не оторвались руки. В мешке было никак не меньше тысячи тонн, то есть наверняка все двадцать килограммов. Нет уж, такое я не намерена тащить, да и этой женщине не советовала бы, вон, в чем душа держится, да и возраст почтённый.