Поколение Зоны… Да, правильно называть молодежь именно так. Наши родители были последним поколением советских граждан. Они привили нам веру в высокие идеалы, но не учли, что в умирающем государстве такая вера не способствует выживанию, а как раз наоборот — толкает на дно, в подонки общества. Мы уже ничего не могли привить своим детям — слишком велико было разочарование, слишком метало нас по жизни, слишком много проблем приходилось решать на бегу, слишком много рогаток преодолевать. Дети росли сами, взрослея в мире, в котором властвует Зона — новый вызов, новый фронтир. И при этом предельно жестокий фронтир — куда там пресловутому Дикому Западу. Все двадцать лет Зона расширялась, меняя не только землю Украины, но и человеческую цивилизацию. И дети, которые родились уже после Первого Выброса, для которых Зона — не жестокое чудо и не смердящая язва, а органичная часть большого мира, воспринимают всё по-другому. Но как по-другому?… Каково это — расти в мире, в котором вместо плюшевых Чебурашек и заводных барабанщиков в детских магазинах продается резиновая химера и набор телеуправляемых солдатиков «"Долг" против "Свободы"»? На этот вопрос Плюмбум не знал ответа. Пока не знал, но надеялся когда-нибудь узнать…
Бывший сталкер чувствовал, что мысль ускользает, так и не успев оформиться. Но не пожалел об этом — ведь на самом деле, права Лара, сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы заниматься выяснением отношений, в том числе и с самим собой. Ему как воздуха не хватало информации, и Плюмбум продолжил диалог:
— Ты вольный сталкер, Алекс, это я понял. Но за три года у тебя должны были сложиться связи с группировками. Можешь рассказать?
— Могу. С «Долгом» у нас напряженно. Мы кое-что у них… забрали не так давно. Со «Свободой» и наёмниками — нейтральные. С бандитами — война.
— Понятно. Это жаль, что у вас с «Долгом» напряженные отношения. Я надеялся, что вы нас до Базы подбросите…
— Мы идем на Янтарь, — непреклонно сказал Алекс.
— О'кей, договорились. А с вояками у вас как?
— Как у всех вольных сталкеров: попался — молись.
Они с минуту помолчали. Плюмбум соображал, как бы половчее подойти к тому, что его на данном этапе разговора больше всего интересовало, — к заказчику квеста.
— Ты ведь знаком с моим послужным списком, Алекс?
— Ещё бы!
— Тогда, наверное, знаешь, что Плюмбум последние годы просто так в Зону не ходит? А только в исключительных случаях.
— Знаю.
— И тебя не интересует, почему я сегодня собрался в Зону?
