– Люди. Я пишу людей.
– Я люблю людей. Я имею в виду – портреты. Они абстрактные?
– Нет. Впрочем, все в каком-то смысле абстрактно, не правда ли? Но нет, строго говоря, мои портреты не абстрактны.
– Итак, вы пишете людей. Вот почему вы сказали, что изучаете черты лица. Ведь вы их пишете.
– Да, поэтому, – соглашается она.
– Какие типажи вы пишете?
– На самом деле я не пишу «типажи», если только не называть мужчин типажом. Я пишу мужчин.
– Какого типа мужчин?
– Вообще-то я не пишу «типы» мужчин, если только не называть «типом» обнаженных мужчин. Является ли обнаженный мужчина типом мужчин? Мужчины определенного типа почти никогда не бывают обнаженными. С другой стороны, есть такие – и это тоже тип, – которые порой бывают обнаженными. К какому типу принадлежите вы?
Я пристально смотрю на прозрачную зелень желе, которое чуть заметно подрагивает между нами. Интересно, содержится ли в ее вопросе эротический намек?
– Это трудно определить, – отвечаю я. – Я никогда над этим не задумывался. Ваши работы где-нибудь экспонируются? Или я вас об этом уже спрашивал?
– Мои работы публикуются в журнале «Плей-герл». В конце журнала. В каждом номере появляются две мои картины. Иногда всего одна, на весь разворот. Они помещают там мои работы уже шесть лет.
Я погружаю ложку в кубик моего зеленого десерта и подношу ко рту.
– Итак, вы пишете обнаженных мужчин, – говорю я, ощущая зеленую сладость между языком и небом.
– Да. И мне нравится ваш рот, так что я подумала, не… не хотите ли вы мне позировать?
Я улыбаюсь ей, от души надеясь, что желатин не застрял у меня между зубами.
– Я польщен, но по одному рту нельзя судить об обнаженном теле.
– Нет, можно. Рот является ключом. Так вы будете позировать?
И она смотрит на меня с капризным видом, еще больше надув верхнюю губу. Ее сходство с Изабель Аджани в «Истории Адель Г.» поразительно. Я таю. В этот момент я готов сделать все, что угодно, для обладательницы этой верхней губки. Обычно я весьма застенчив, но эта женщина – столь желанная добыча, и меня так тянет к ней, что я, пожалуй, соглашусь ей позировать. По крайней мере я смогу попасть к ней в квартиру, а если потом струшу, всегда можно передумать в последнюю минуту насчет позирования.
– Вы хотите, чтобы я позировал вам обнаженным? – осведомляюсь я.
– Да, хочу. Я заметила вас еще вон оттуда, помните? – она указывает на стойку бара. – Я буду платить тридцать долларов в час, если вас это устроит. Это стандартная цена. Но если вы хотите больше, мы можем это обсудить.
