Огонь Ареса | страница 64



Ану достал деревянную дощечку с приподнятыми краями. Ее покрывал слой блестящего воска молочного цвета. Доску пустили по рядам. Лисандр поглядывал на нее с опасением.

Каждый ученик брал заточенную деревянную палочку — стило — и выводил на воске свое имя. Когда дощечка оказалась у последнего ученика, а им был Лисандр, у того вспотели руки.

Он смотрел на отпечатки на воске — те ничего ему не говорили. Его рука застыла над дощечкой. Стило в руке показалось странным.

Весь класс стал проявлять нетерпение, и вдруг кто-то выкрикнул слова, которых он опасался:

— Этот полукровка не умеет писать!

Лисандр поднял голову и заметил, что все смотрят на него. Он опустил стило и выдавил им линию, но тут Орфей выхватил у него из рук дощечку и поднял ее над головой.

— Нет, умеет. Смотрите, вы, неучи! — Он указал на отпечатки в воске и широко улыбнулся Лисандру. — Вот, под моим именем выведено еще одно. Оно гласит «Лисандр».

Ребята перестали свистеть. Лисандр тоже посмотрел на дощечку. Хотя он не мог прочитать знаки, выведенные на поверхности воска, юноша сообразил, что Орфей, должно быть, написал там и его имя.

— Спасибо, — сказал он другу.

Ану забрал дощечку и взглянул на подписи.

— Хорошо, урок окончен. Кстати, Аристо, новый мальчик пишет гораздо лучше тебя!


— Не обращай на них внимания, — сказал Орфей, догнавший Лисандра у колодца.

Стоял жаркий день, и все ученики жадно пили воду. Демаратос был первым в очереди и наливал себе воду из ведра. — Они устанут и примутся изводить кого-нибудь другого. Ты только не сдавайся.

— Что-то не похоже, чтобы они устали, — заметил Лисандр.

— Демаратос со своими дружками раньше смеялись над моей искалеченной ногой, — ответил Орфей, поднося к губам воду в пригоршне. — Ты и я не столь уж отличаемся. Мы оба — жертвы своего рождения. Для них легкая добыча.

Тут между ними вклинился Демаратос, и Орфей еле устоял на ногах, ухватившись за край колодца.

Подняв голову, юноша увидел, что он окружен со всех сторон: Демаратос, Аристон, Прокл, Мелеагр взяли его в кольцо, и четыре пары глаз пригвоздили к месту.

Демаратос вытер влажный рот рукавом.

— Ты считаешь себя спартанцем, потому что умеешь писать свое имя, так? — Он не дал Лисандру времени ответить. — Не очень-то задирай нос. На поле боя твое имя найдут первым. Конечно, если дело до этого дойдет.

— Это меня не пугает, — ответил Лисандр. — В конце концов, тому, кто первым умрет, первому окажут почести. Если только он не побоится возглавить фалангу.