«Горшок» производил в большом количестве дренажные трубы, но их почему-то продавали за границу, а именно в Бразилию. Там в окрестностях города-побратима Манауса собирались осушать болотистые джунгли бассейна Амазонки. Конечно, оказать помощь братской Бразилии было необходимо. Но ведь и из собственных подвалов неплохо когда-нибудь воду отвести. В общем, тружеников «Горшка» освободили от общественных работ, поручив им выпустить как можно больше сверхплановых дренажных труб. Это была нелегкая задача, но московским трубоделам пришел на помощь корреспондент «Труда». Он вспомнил, как в редакционный отдел писем пришло сообщение от одного изобретателя, разработавшего непрерывный способ формовки и обжига керамических труб. Касатик по памяти даже воспроизвел чертеж, которым изобретатель сопроводил свое письмо. Производительность труда на «Горшке» выросла в десять раз. Если кто нормально математику в школе учит, тот сразу подсчитает: это означает — на тысячу процентов!
После того, как городские низинки, лога и овражки осушили, в городе появилась возможность высадить огромное количество деревьев. Некоторые улицы в связи с этим даже пришлось переименовать. Появились Рябиновый бульвар, Сиреневый проспект, а также переулки Черемуховый, Жасминовый, Барбарисовый и Облепиховый. Вокруг озера имени Ушакова высадили Яблоневый парк. Воды, впрочем, в Москве меньше не стало. Даже могло показаться, что сделалось больше — за счет фонтанов, искусственных каскадов и прудов. Речку Безымянку соединили с Анонимкой каналом имени полковника Портупеева, а Анонимку и Непоняткой — Виронговой канавкой (такое имя протоке присвоили по настоянию Нджимбы Чиумбе). Не город, а сплошные набережные, облицованные селенитовыми плитами, украшенные чугунными решетками с изображениями морских чудовищ.
— Венеция отдыхает — подвел итог немало поездивший по свету и многое повидавший Нджимба Чиумбе.
Когда рыли очередной канал, лопата семиклассника Валентина вдруг провалилась в пустоту. Школьник стал на колени и засунул руку в земную прореху, куда медленно, завиваясь косичкой, сыпались галька и песчинки.
— Ящики какие-то! — закричал Валентин, засовывая руку по самое плечо.
— Клад! — воскликнула бабка Афинаида.
Глава седьмая. Гранитное молчание сфинксов
Ящики были очень большие и тяжелые. Из дубовых досок, да еще окованные железом. Пришлось подогнать автокран. Пока в открывшиеся недра спускали крюк на тросе, бабка Афинаида всем собравшимся вокруг ямы рассказала старинную легенду.
