Дядя Жора поднял меня. Я встал, робея, с бокалом.
— Папа, — сказал я, — дядя Жора! Глядя на вас, я всегда завидовал, что у меня нет брата-близнеца. — Я поставил бокал и взял со стола коробочки, оклеенные черным дерматином. — Я хочу подарить вам фотографии вашего детства!
Я осторожно извлек первую фотографию в рамке и показал издали.
Коробочки клеил я, маленькую потрескавшуюся фотографию ретушировали и увеличивали в ателье на Невском. Сначала мне сказали, что сделать с увеличением не смогут — снимок угасающий, потом сказали, что слишком много возни, они могут не успеть к сроку, но я упросил.
Молодые дедушка с бабушкой держали на коленях двух пацанов в матроссках. Дедушка был в военно-морском кителе со звездами на обшлагах, бабушка в темном платье с прозрачным шарфиком на шее.
— Пусть они будут в наших домах…
Я в полной тишине отнес коробочки отцу и дяде Жоре. Отец глянул на фотографию и молча обнял меня. Сомбреро упало с его головы, но он не стал его поднимать.
— Где ты это раскопал? — сдавленным голосом спросил отец.
— В альбоме…
— Спасибо, сына…
Дядя Жора встал и со скорбным лицом показал фото гостям.
— Тридцать шестой год, — перевернув рамку, сказал он. — Нам по четыре года… Н-да… — Он снял сомбреро и опустил голову. — Давайте еще за родителей!
Потом мы ели шашлыки, дядя Гена в сомбреро и лаковых туфлях бил на крыльце чечетку, гости усаживались на ковры, разговаривали, смеялись, кучками разбредались по участку, хохотали, вспоминали прошлое, пили, закусывали, и мне показалось, что Катька и космонавт Алексей неровно дышат друг к другу.
Сначала я засек их сидящими в беседке, где они кормили Чарли шашлыком, потом видел, как Катька опирается на его руку, чтобы вытрясти камушек из туфельки, потом они вместе приседали и нюхали цветы, потом он ей что-то оживленно рассказывал и показывал рукой на темнеющее небо, Катька смеялась, потом куда-то исчезли и появились с задумчивыми лицами.
Катькины родители вышли из дома. Тетя Зина поправила прическу и светски улыбнулась.
— Алексей, ты ляжешь на втором этаже или на веранде? — дядя Жора дружески взял космонавта за локоть. — Зинаида Михайловна тебе постелет. Выспишься по-человечески перед дорогой!
— А можно, я со всеми в палатке? — улыбаясь, попросил космонавт. — Это моя давняя мечта — на сене, на природе… Я уже и чемодан там свой положил.
Дядя Жора развел руками:
— Желание гостя — закон! Ну, как тебе наша дочка, еще не надоела?
— Ну что вы, — сказал Алексей, снимая пиджак и накидывая его на плечи Катьке. — Славная девушка, начитанная, знает много интересного…
