Четыре года учебы пролетели как один день. Наверно в его жизни это были самые счастливые годы. Впрочем, так могут сказать многие.… Ах, эта веселая студенческая жизнь!
На втором году учебы он женился. Женился на студентке Института культуры с библиотечного факультета. Звали ее Татьяной. Произошло это, скорее всего не от большой любви, а от одиночества. Так бывает. Вроде друзей полно, и девчонки вниманием не обижают, а по душам поговорить не с кем. Татьяна казалась таким человеком, с которым можно было говорить о чем угодно.
Тем не менее, был уже 1990 год. Борис с молодой женой вернулся в свой город, и начал потихоньку учительствовать. Последние ветра перестройки веяли над страной. Вскоре рухнула и сама страна. Родители, может быть к счастью, до этого не дожили. Работать учителем ему довелось недолго. Надо было просто выживать. Чем только он не занимался. Работал электриком, - вспомнив свою доармейскую специальность. Работал водителем, - в армии получил права. Работал охранником. Тут, как говорил другой классик, - «любовная лодка разбилась о быт…».
Семи лет супружеской жизни хватило обоим, чтобы разбежаться с женой навсегда. Впрочем, Борис воспринял развод с облегчением. Детей у них не было. Обращаться к врачам было очень дорого. Так что кто виноват – осталось неизвестным. Бывшая супруга, собрав свои вещички, рванула к своей маме в Красноярск. Жить стало немного легче. И, в общем, веселей. Пережив всем известный дефолт, который впрочем, никак на нем не отразился, Борис решил: - хватит работать на «дядю». Продал дачу, оставшуюся от родителей, купил газель и открыл собственную фирму. Дела на удивление пошли неплохо. Миллионером он не стал, но денег хватило на капитальный ремонт его двухкомнатной квартиры и покупку подержанного доджа таун энд кантри – громадного по Российским меркам мини вена который, впрочем, тоже нуждался в ремонте. И вот судя по всему, белая полоса кончилась.
Резкие звуки траурной музыки отвлекли Бориса Сергеевича от его грустных мыслей. За оградой парка, возле Дома Офицеров, бывшего, до революции офицерским собранием стояло несколько автобусов ритуального бюро, и толпились люди.
- Да, действительно… Кому то не повезло больше… Я, по крайней мере, жив… Интересно, кого хоронят? – Последнюю фразу он, наверное, произнес вслух, потому что чей-то голос совсем рядом пояснил: - Так ведь Капиноса хоронят, Павла Леонидыча… - Капинос был в городе довольно известным человеком. Председателем общества офицеров запаса, депутатом городской думы, а так же большой сволочью и трамвайным хамом.
