Он остановился и повернулся к Саттни, чтобы, посоветовать ему вернуться назад, когда вверху над ними что-то произошло. Сначала он не увидел ничего, кроме яркой вспышки, сверкнувшей на небе и осветившей расселину. Лауэр уставился на небо и увидел дождь светящихся точек, исходящий из области вблизи зенита, разлетающихся во все стороны и падающих вниз.
Он забыл то, что хотел сказать, и побежал. Он, задыхаясь, взлетел вверх по расселине, не обращая внимания на Саттни и Роане, и наконец добрался до плато, откуда открывался отличный обзор.
Тем временем сверкающие точки приблизились. А потом что-то со свистом пронеслось мимо него и с глухим треском ударилось о песчаную почву в паре сотен метров от них. Лауэр в полутьме увидел взметнувшееся вверх и теперь медленно оседающее облако пыли. Мощный толчок сотряс камень, на котором они стояли.
Когда он снова посмотрел вверх, светящиеся точки исчезли. Вероятно, они упали на поверхность планеты в других местах. Ронсон Луаэр услышал позади себя тяжелое дыхание. Он не стал оглядываться, чтобы посмотреть, был ли это Саттни или Роане. Он бегом устремился к тому месту, где вонзился в грунт предмет, упавший с неба.
Плато было совершенно ровным. Поэтому кратер, оставленный предметом, нельзя было пропустить. Лауэр увидел, что он был круглым и имел около четырех метров в диаметре. Он был довольно глубок, но предмета, который сделал его, он не обнаружил. Тот, казалось, погрузился в дно кратера.
Лауэр спустился вниз. Песок пришел в движение, и спуск превратился в скольжение. Когда Лауэр оказался внизу, его окутало облако пыли. Он сорвал с плеча микроком и равнодушно отбросил его в сторону. Потом начал раскапывать песок.
Это была утомительная работа, потому что песок был довольно горячим. После получасовой работы, во время которой руки Лауэра, несмотря на перчатки, покрылись пузырями ожогов, он достиг места, где песок был оплавлен в ком. Он вытащил этот ком и отложил его в сторону. За ним последовал кусок пластика, изъеденный и искореженный. Его острый конец был направлен на Ронсона Лауэра.
Лауэр осторожно взял этот кусок, потянул за острие, чтобы вытащить его, но, едва коснувшись, вскрикнул от боли. Кусок пластика был раскален по меньшей мере градусов до пятисот. Лауэр отошел назад, включил фонарик, поводил ярким лучом взад и вперед по куску. Этот предмет что-то напоминал ему. Он был уверен, что тотчас же вспомнил бы это, если бы эта штука была перед ним в первоначальном виде, не погнута и не деформирована от жара.
