— А у тебя кто-то есть? Ты выглядишь очень счастливой и спокойной. Чем ты так занята, все-таки? Или это отмазка?
— Книгой. Еще есть проект один. И еще один, — я смеюсь в трубку оттого, что ловлю себя на мысли: "да пошла ты!" Прежде всего, адресованной самой себе.
— Давай встретимся еще раз, ты мне все расскажешь. Я соскучилась по нашим беседам о главном. Я вообще по тебе соскучилась. Даже не знала, что так сильно. А когда увидела, поняла, что ты — уникальный человек, такой… Мой человек. С которым хочется быть связанной что ли? Ну и вообще, многого хочется.
— Да ладно тебе! — я никак не воспринимала ее слова, в голове крутилось, почему-то, "Let it be" Леннона. — Я по тебе тоже иногда скучаю.
— Но не настолько, чтобы позвонить, — моментально ввернула она.
— Ты тоже, — отметила я мягко, улыбаясь, чтобы это не выглядело упреком, чтобы это выглядело вежливостью и только.
— Но это же ты ушла. И телефон сменила. И адрес. И город.
— Ну, когда это было…
— Ты не ответила, что у тебя с личной?
— Все хорошо.
— Как ее зовут?
— Гордое одиночество ее зовут. У нас абсолютная гармония. Даже в сексе. — развеселилась я. Ну, а зачем мне врать ей, что я с кем-то встречаюсь?
— Ты в своем репертуаре. Короче, — на том конце линии связи воцарилась серьезная пауза. — Не теряйся. И не думай, что я позвонила случайно и по делу. Это был предлог. Освобождайся, если ты действительно занята. И звони. Хорошо?
— Конечно. Я позвоню. Без предлога. До связи, удачи тебе.
— И тебе. Знаешь, кстати, что по правилам хорошего тона, разговор заканчивает тот, кто позвонил?
— Знаю.
— Ты все и всегда знаешь.
— Это вряд ли, — искренне каюсь я. — И чем дольше живу, тем больше в этом убеждаюсь.
— А о чем твоя книга? О любви? Или философствуешь?
— Без "или", скорее всего. Моя лирическая героиня — та еще зануда.
— И моя. Какие сами, такие и сани. Я одну так и назвала — Саня. Самую похожую на меня.
— Пара лишних зануд. Думаешь, их впустят в историю мировой литературы?
— В ней их, стопудово, ждет отличная компания. Моя все время борется непонятно с кем.
— А моя непонятно с чем.
— Они бы спелись, — хохочет Кира, — Они бы точно спелись.
— А то!
— Дашь почитать? Или только после выхода?
— Не знаю еще. Я подумаю.
— Ты подумай. Ты обо всем подумай. И звони. И что-то точно будет, я чую. "Let it be" — внезапно добавляет она, начиная напевать своим низким полушепотом именно то, что звучало уже минуты три в моей голове. Удивительно!
— Пока!
Я думала, что все будет гораздо сложнее. Что мне придется многого достичь, прежде чем я смогу разговаривать с ней вот так, не ощущая легкого комплекса неполноценности, который мешал мне раньше. Пришло понимание, что все стало просто. Природа такого чуда была мне неясна, но старая проблема испарилась. Я стала старше. Или, действительно, повзрослела. Вполне возможно, что Кира никогда не любила меня по-настоящему, даже много-много лет назад, когда она одним прекрасным утром вломилась в мою маленькую квартиру в тихом провинциальном городе с заявлением: "Я приехала за тобой!" Даже когда она, после моего отказа от замечательной перспективы бросить мужа, университет, друзей, все то, что мне казалось "правильным" в сравнении с безумным на мой тогдашний взгляд романом с девчонкой, снимающей комнату в центре Москвы, кричала мне в трубку: "Ты еще пожалеешь! Слышишь? Ты еще пожалеешь!"
