Хитч начал было ворчать на тему того, что он, как капуста, одеваться не привык, но я пригрозила, что в противном случае ему придется тащить моё пальто в руках, быстренько обернулась лисицей, пока он снова не начал возражать, и принюхалась.
Запахи людей — это железо, бензин и асфальт. Ну, или в каком-нибудь совсем уж отсталом мире — железо и дым. Ничего подобного я не чувствовала. Чадил наш догорающий костерок, резко несло йодом, солью и гнильцой с моря, свежо и чисто пах снег… Я помотала мордой в знак того, что с направлением пока не определилась, и потрусила в сторону от моря. Хитч, всё же накинувший на плечи дополнительную одежку, отправился следом.
Заросли кустов мы обошли стороной. За ними оказалась продолговатая заснеженная поляна, на дальнем краю которой начинался хвойный лес. Белки, зайцы, один раз я заметила даже волчьи следы — к счастью, старые, но ни дорог, ни людей…
Шли мы долго — несколько часов, как мне показалось. Пару раз я возвращалась в человеческий облик и лезла в карман за сигаретами. И вот в один из таких перекуров, уже делая последнюю затяжку, я обратила внимание на какой-то рассеянный блеск справа, за деревьями.
— Смотри, дверь!
— У тебя, наконец, получилось?! — обрадовался Хитч.
— Нет, это не я. Просто она здесь есть. Посмотрим?
— Спрашиваешь!
Я подошла и размашисто дернула полупрозрачный полог в сторону. И отшатнулась. Из-за двери вырвался низкий, страшный, монотонный гул, подавляющий волю, отдающийся дикой болью в голове, вызывающий ужас… И запах — тяжелый, удушливый запах горящей серы. Собрав в кулак всё своё невеликое мужество, я всё же решилась подойти и заглянуть за дверь, не переступая порога. Там клубился мутный ржаво-красный туман, за которым решительно ничего не было видно. Он вспухал и тёк, вяло крутился в каких-то странных воздушных водоворотах и внезапно выбрасывал в стороны похожие на щупальца отростки.
Я — женщина нервная, к тому же большая любительница Стивена Кинга, поэтому долго любоваться на это зрелище не стала: захлопнула дверь и резко привалилась спиной к ближайшему дереву. Еще и затылком о ствол хлопнулась.
— Что там? — подбежал ко мне Хитч.
— Ты будешь смеяться, — подавленно сказала я, — Но мы туда не пойдем. Кажется, это дверь в самый настоящий, классический ад.
И тут Хитч действительно рассмеялся. Настолько неожиданно, что в первый момент мне показалось, что он сошел с ума от этого дикого гула, который мы только что слышали.
