— Будда Амитабха! — пробормотал себе под нос Сюаньцзан.
— Как все запущено! — громко сказал Сунь Укун.
— И что же теперь делать? — спросил дед Мазай.
— Да, доченька, что же теперь будет-то? — спросил ошарашенный печник. — Ведь это ж… того ж…
— Думаю, нужно звать Гуаньинь, — решительно заявил Сунь Укун. — Тут без бодхисатвы не разберешься.
— А может, не надо? — печник не выглядел счастливым, и его можно было понять. — Доченька и так настрадалась, а если еще и Гуаньинь прилетит…
Дочка, и правда, выглядела неважно. Теперь, когда приступ смелости прошел, она бессильно села на пол, в угол комнаты, и бездвижно там замерла.
— Нет, надо все-таки позвать кого-нибудь, — сказал дед Мазай, — все как-то очень уж запутанно. Я еще и свою вину чувствую — приобщил зайца к буддизму. За это не наказывают, а? За насильственное приобщение животных к религии?
— Не слышал такого, — успокоил его Сюаньцзан. — Впрочем, я не здешний.
— Вы как хотите, — сказал потерявший терпение Сунь Укун, — а я за бодхисатвой. Пускай сама разбирается! Мигом слетаю и ее приведу!
Он уже было собрался вылететь в окно, но тут вдруг раздался детский голосок:
— Никого звать не надо, обезьянья башка!
Голосок доносился из дальнего угла. Все разом повернули головы, даже обессиленная дочка, и увидели, что к ним присоединился новый персонаж — ребенок с косичкой на макушке и бритыми висками, в красной короткой маечке и шортах. На руках, ногах и голове у него были золотые обручи.
Сунь Укун хмыкнул и сделал вид, что происходящее его больше не касается.
Сюаньцзан низко поклонился.
Печник удивленно открыл рот.
— Так ты же… ведь же… — начал он.
— Совершенно точно, это именно я, — заявил Красный Ребенок и принял важную позу. — И я здесь не для того, чтобы шуточки шутить. По повелению милосердной Гуаньинь я спускался в Город, чтобы забрать дочку печника и отвести ее к боддхсатве, для обучения. Но, как все присутствующие знают, дочка оказалась последней и неблагодарной сволочью. Засим, бодхисатва передумала… — ребенок обратился к девушке: — В месте ученицы тебе отказано. Оставайся в Городе, и, как говорили древние, делай, что хочешь, живи, как хочешь.
Печник и дед Мазай облегченно вздохнули. Сюаньцзан печально вздохнул.
— Но это еще не все, — продолжил ребенок. — Узнав, что место девушки занял заяц-оборотень, Гуаньинь отправила меня на помощь. Правда, помощь, как я вижу, уже не нужна. Но оставить зайца и дальше разгуливать на свободе я не могу…
