— Второй постоялец за вечер! Кто бы мог подумать! — нежно-дребезжащим голоском объяснила хозяйка. — Вот еще новенький, познакомьтесь, детки. Это — Хэй Хусянь, а это — Клод, не знаю, как фамилия. Бедный мальчик ее не помнит. Не к добру это — обычно все помнят свою фамилию, а этот — нет. Один только был в прошлом году постоялец, который своей фамилии не помнил, так умер на первом же конкурсе. Плохая, плохая примета!
— Вот спасибо, так спасибо! — пробормотал молодой человек себе под нос.
Хэй еле заметно улыбнулась.
— Ну ты садись, бедняжка, — продолжила бабушка, — а я пойду, и тебе поесть приготовлю.
Когда она удалилась на кухню, Клод пододвинул стул поближе к столу и конспиративно наклонился к Хэй:
— Ты в курсе, что здесь происходит?
Хэй покачала головой.
— Черт! И я нет! Я просто очутился здесь, в этом гребаном… месте, откуда и почему я сюда попал — непонятно. И что самое противное — я ничего не помню.
— Аналогично, — пожала плечами Хэй. — Но разве тебе не давали листовку? В ней же ясно сказано, что все остальные тоже не смогут ничего толком объяснить.
— Да давали, давали. Но вдруг все это ложь? Конспирация и заговор? Должен же здесь быть хоть кто-то, кто все знает?
Хэй снова пожала плечами и вместо ответа сделала глоток из своей кружки.
Клод посмотрел на нее, тяжело вздохнул, и тоже замолчал.
Вернулась бабушка и принесла поднос с тарелками и чашкой. Клод набросился на еду.
Оперативно покончив с ужином, он встал из-за стола и кивнул Хусянь:
— Ну что, завтра идем докладываться властям?
Девушка согласно кивнула.
— Отлично, тогда увидимся за завтраком. Спокойной ночи!
— Увидимся! — ответила она, тоже вставая и направляясь в выделенную ей комнату.
Поднявшись на второй этаж, она первым делом приняла ванну, а затем надела банный халат, который выдала ей под расписку бабушка, и уселась на кровати.
Пододвинув к себе стул, девушка аккуратно разложила на нем свои вещи и уставилась на них испытующим взглядом.
У нее были: штаны-шаровары, нижнее платье и верхнее платье, завязывающееся под грудью тонкой лентой. Одежда была разных оттенков зеленого, нижняя светлее верхней. Помимо этого она обладала парой ботинок с загнутыми носами. И, наконец, у нее были монеты, обломок черепа и печать. Их Хэй положила сверху, на одежду.
Она смотрела на свои пожитки добрых пять минут, но так ничего и не вспомнила.
— И долго ты будешь на нас пялиться? — внезапно спросил низкий женский голос, и Хусянь от неожиданности подпрыгнула на кровати.
