Клод спокойно спал в своей кровати, когда с чердака раздался низкий и хриплый голос.
— Бака-бабяка! — обиженно заявил он. — Бака-бабяка!
Затем голос замолк.
Клод, сонно зевая, сел и прислушался. Стояла тишина. Он как раз решил, что шоу закончилось и больше никто ничего ему не скажет, а значит, нет необходимости плестись на грязный пыльный чердак и проверять, кто это был, и можно спокойно спать дальше, когда незнакомец снова заговорил.
— Бака-бабяка! — еще более обиженно повторил он. — Бака!
«Может, ветер?» — подумал было Клод, но даже в два часа ночи, спросонья, эта мысль не показалась ему здравой — уж на что, а на завывания ветра голос точно похож не был. На капель или шум воды в трубе — тоже. В общем-то, единственное, на что он был похож, так это на обиженный мужской бас.
Но вставать было очень лень, поэтому Клод рассудил так — если бы это были грабители, вряд ли они стали бы таким образом выражать свое расстройство тем, что на чердаке много пыли и совсем нет ценностей. Это мог быть человек в состоянии аффекта, который не знал, куда пойти, а поэтому забрался на первый попавшийся чердак и там дал волю чувствам, но ведь на чердак ему тоже надо было как-то попасть? А сделать это можно было только пройдя через весь дом, а значит, Клод услышал бы скрип лестницы или звук открываемой двери. Нет, такой вариант тоже казался не совсем реалистичным. Так что, если подумать, это могло быть только привидение или какое-то неизвестное науке животное. Оперная говорящая мышь с хорошо поставленным басом, например.
— Бака-бабяка! — согласился с ним голос сверху и снова замолк.
— Вот и славно! — сонно пробормотал Клод. Если это привидение, то пусть себе разговаривает, лишь бы не очень громко, и цепями не гремело. А если зверек, главное, чтобы консервы не сожрал!
Цепями никто не гремел, консервы были герметично упакованы, так что вряд ли обиженный жизнью зверь смог бы их открыть, поэтому Клод успокоился и снова закрыл глаза. Он спокойно заснул и проспал до позднего утра.
На следующую ночь все повторилось, и через одну тоже. Клод ничего не предпринимал, хотя и пообещал себе, что как-нибудь на днях все же сходит на чердак и проверит. Об этом решении он вспомнил только недели через две, когда голос его особенно достал. Поднявшись наверх с большой палкой в руке (так, на всякий случай), он внимательно оглядел все вокруг. Никого там не было. Клод обошел весь чердак и исследовал все темные углы, но обнаружил только много пыли и грязи, пару мышиных норок и поросль опят, а так же большой одинокий гриб неизвестной породы, на котором почему-то лежала наполовину вросшая в шляпку крупная гайка. Видимо, свалилась с одной из полок, хотя, откуда она взялась на полке, тоже вопрос. Впрочем, чердак Клода был местом настолько запущенным и грязным, что в бардаке что угодно могло оказаться где угодно. Главное, что консервы стояли на месте закрытыми, два сундука тоже. Клод решил, что долг его выполнен, и спустился на первый этаж, заперев за собой дверь.
