Нифантьев: «Обратно в «Чайф» я пошел работать за деньги, это совершенно точно. Раздался звонок, Шахрин сказал: «Ты не мог бы с нами съездить в Ленинград?». Я приехал, репетиции за две все вспомнил, дальше незаметно для себя влился обратно. Но почувствовал, что за полтора года что-то изменилось. Я понял, что публика меняется, молодеет, и когда я вернулся, меня уже не знали, я был для публики новым человеком».
«Семен (Бегунов) и Феликс (Шахрин)», или О выныривании
Что-то менялось, что-то — нет.
Казалось бы, осень, зима, весна выглядели в событийном плане почти даже насыщенно. Осенью — «Рок чистой воды» по Байкалу, великолепная поездка, Братск, Улан-Удэ, четыре дня на Байкале — озеро, буддизм, степи монгольские… Приехала съемочная группа снимать фильм по «Року чистой воды», сняли кусок на песню «Ой-йо», чай-фы на яхте плавали, потом его из фильма выдернули, а только начала выходить на ЦТ программа «Утро», он понравился телевизионщикам, и стали его ставить по три раза в неделю.
В конце года Шахрин с Бегуно-вым начали делать телевизионное шоу «Семен и Феликс». «По тем временам это было интересно, — рассказывает Шахрин, — мы пытались с абсолютно дурацким видом скармливать народным массам ту музыку, которая нам нравилась. Крутили клипы хороших групп, не всегда коммерческих, а между ними снимали скетчи абсолютно дурацкие». Было, например, интервью в «первом экспериментальном екатеринбургском публичном доме при городской администрации»… Директор, завхоз, который жалуется, что девушки койки не берегут, портят и пишут на них слова всякие… А Семен с Феликсом (Шахрин с Бегу-новым): «А можно с девушками поговорить?». Им отвечают, что девушки на картошке… Предприятие-то муниципальное, шлюхи на картошку уехали…
Длилось это года два, лучшая передача была к пятилетию «Агаты Кристи»: выезжали в детский сад города Асбеста, показывали горшки братьев Самойловых, на которых теперь только примерным детям дают посидеть; были в школе, где учился Пионер, там пионерская дружина борется за право носить гордое имя Андрея Котова… В больнице, где якобы работал Козлов, показывали больного, очень худого, который принципиально не желает выписываться, его поддерживают в этом уникальном состоянии, а он все Козлова вспоминает с благодарностью…
В апреле — первый чайфовский субботник, в мае 92-го открыли фан-клуб, который просуществовал лет пять, потому его обратно закрыли. Каждый день приходило писем по двадцать, а Шахрин сделал глупость, пытался отвечать. Тогда письма начали прибывать в геометрической прогрессии, Шахрин испугался и отвечать перестал.
