Мама опускает глаза.
— Где спят эти дети? — снова спрашиваю я.
— В маленьком доме позади церкви. Те, что постарше, сейчас в школе. А младшие целый день здесь. Понимаешь?
Я не отвечаю. Я думаю о ней, моей единственной подруге. Соседские дети никогда со мной не играют. Они кидаются камнями и загораживают мне дорогу, когда я иду домой, окружают меня, толкаются и плюются. Они все старше меня. И никто не останавливает их. Я жду, пока они не уйдут сами. Они называют меня непонятными словами: «Тетенашиго!» или «Сын байшунфу!» Но я никогда не рассказываю об этом маме, потому что не хочу ее огорчать.
— А она тоже придет? — спрашиваю я маму.
Мама качает головой:
— Нет. С ней ты поиграешь в парке.
Мама толкает деревянную калитку. Я иду за ней. В первый раз вижу здание, которое называют церковью. Снаружи оно не отличается от обычного дома ничем, кроме двух перекрещенных жердочек, прикрепленных к стене над входом.
— Добрый день, Шинпу-сама! — обращается мама к незнакомому мне человеку.
Он оборачивается:
— Марико!
И подходит к нам. У него борода. Никогда еще я не видел такого высокого человека. Мне страшно, я прячусь за маму. Он наклоняется ко мне, улыбаясь. Зубы у него белые и большие, совсем не такие, как у остальных взрослых, которых я встречал. Он пытается взять меня за руку. А я не хочу. Длинный нос, карие глаза, светлая кожа. До сих пор я не видел ничего похожего.
— Ты Юкио, верно? — говорит он мне ласково.
Он странно выговаривает слова. Я не отвечаю.
— Стесняется, — объясняет мама.
Мы заходим в узкую переднюю и разуваемся. Рядом просторная комната с татами на полу. Там нет ничего, кроме деревянной статуи женщины. Мама разговаривает с человеком, которого она назвала «Шинпу-сама». Я разглядываю статую. Она выше мамы. Женщина держит на руках ребенка, на голове у нее длинное покрывало. Глаза без зрачков. Накидка до полу, как у того человека с бородой. Я дотрагиваюсь до статуи.
— Кто эта женщина с ребенком? — спрашиваю я маму.
Мама оборачивается и говорит:
— Это мать Кирисуто. Ее зовут Мария.
— Кто такой Кирисуто? — спрашиваю я снова.
— Сын Ками-сама, — отвечает человек с бородой.
Я не понимаю:
— Разве у Ками-сама был ребенок? Его отец — Ками-сама? Странно!
— Это не странно, Юкио, — одергивает меня мама.
Человек с бородой улыбается:
— Ты совершенно прав.
Мы подходим к окну и смотрим на детей в саду. Их пятеро или шестеро. Они играют в прятки. Неподалеку женщина в кимоно набирает воду из колодца: она стирает белье. Сад окружен живой изгородью, которая выше той женщины. Я встаю на цыпочки. Человек с бородой хватает меня под мышки и поднимает над подоконником — теперь поверх изгороди я вижу соседний дом. На веранде сидит мужчина и курит трубку.
