Кладу трубку и звоню Мадоке — продавщице в нашем магазине.
— Ты запомнила человека, купившего все камелии? Такое редко случается.
— Да, это был пожилой мужчина, и он не говорил по-французски.
— Спасибо…
Я вешаю трубку.
Вечером мы с сыном сидим на кухне. После ужина мы едим салат из фруктов и пьем мятный отвар. Думаю о маме. Настой из трав всегда нравился ей больше, чем японский чай. Сын рассказывает о своих друзьях, о школе, о занятиях. И вдруг спрашивает меня, словно неожиданно вспомнив что-то:
— Мама, ты сегодня ходила на кладбище?
— Нет. А что?
— На бабушкиной могиле лежат камелии. Я думал, это ты их принесла. Кто же тогда приходил?
— Он здесь! Это конечно же он! — воскликнула я.
— Кто «он»?
В глазах сына удивление.
— Человек, которого бабушка просила найти. Ее сводный брат, — отвечаю я.
— Сводный брат? Я всегда думал, что она была в него влюблена. Значит, я ошибся, — сказал он разочарованно. — Где же он теперь? Надеюсь, он хоть заглянет к нам.
Я промолчала. Допиваю настой из мяты и верчу в руках пустую чашку. Долгое время мы не говорим друг другу ни слова. Слышно только тиканье часов. Мама любила именно такую тишину.
Я собралась было сказать что-то сыну, как позвонили в дверь. Мы переглянулись. Встаю из-за стола и иду открывать. На пороге в темноте стоит пожилой мужчина — он поклонился, сняв шляпу. В его лице я узнаю маму и своего сына.
— Добрый вечер, меня зовут Юкио Такагаши…
I
Мама останавливается возле дома, обнесенного оградой. В палисаднике цветут гортензии — голубые, розовые, белые… На лепестках и на листьях еще блестят капли утреннего дождя. Между деревянными перекладинами забора улитка. Она ползет, выставив рожки. Осторожно касаюсь их кончиками пальцев. Улитка тут же прячется в свою раковину, как черепаха в панцирь. За забором старик собирает мелкие камешки и складывает их в ведро. На нем длинный белый халат, похожий на платье. Со двора доносятся крики детей: я прислушиваюсь, затаив дыхание. Должно быть, дети за домом. Хватаюсь за край маминой юбки.
Мама говорит:
— Все в порядке, Юкио. Вот церковь, где я начну работать с завтрашнего дня. Пока я буду на работе, ты поиграешь с детьми, они хорошие. У тебя появится много друзей.
— Я боюсь. Мама, можно мне остаться с тобой? Я не буду тебе мешать.
— Будь смелее. Тебе уже четыре года! Здесь ни у кого нет ни папы, ни мамы.
— Как у улиток? — спрашиваю я.
Мама удивленно смотрит на меня:
— Что?
— Одзисан сказал, что у улиток нет родителей.
