– Ну… прямо не знаю… это атавизм какой-то… память предков… Я такого никогда не делал… Да и потом… – Он вскинул на нее совершенно очумелые глаза. – Даже если такой грех со мной произошел, не обязательно ведь прямо с первого раза будут какие-то последствия…
Таня перестроилась с саркастического лада на романтический и с большим чувством произнесла:
– Я же тебя люблю, Юрочка, ты же знаешь! А потому все наверняка получится! Ведь для меня счастье – иметь от тебя ребенка! Я слышала, как мама рассказывала своей подруге, что, когда была беременна мной, ее начало тошнить прямо с первой минуты. Так вот, меня, представь, тоже уже подташнивает!
Тане очень непросто дался этот текст. Слова «беременная» и «ребенок от тебя» такие неприличные, а тут пришлось их произнести, да еще и при парне. Но для дела это было нужно, и она себя заставила. Майоров скептически заметил:
– Скорее всего, ты тоже перепила вчера у Любки, вот тебя и подташнивает! Меня, знаешь ли, не просто подташнивает, а здорово тошнит, но вряд ли я… беременный…
– Шутки тебе все! – уже без всякого притворства вскричала Таня и резко поднялась. Потом резко вытащила из-под Майорова свой превратившийся в тряпку плащ, распихала так и не надетое белье в его карманы и решительным шагом пошла к лазу, ведущему с чердака на лестницу. Ермакова понимала, что первый тайм выиграла. Теперь надо суметь выдержать остальное, нигде не сбиться и все сделать правильно.
– Да, так получилось… – потупив взор, добавила Ермакова, рассказав Лане Кондратенко о том, что будто бы произошло на чердаке их дома после вечеринки у Михалковой.
– Не может быть… – еле ворочая языком, произнесла Лана и сделалась бледной, как голубоватые обои в комнате, с которыми краски ее лица совпали тон в тон.
– Что? Ты беременна от него?!! – вскричала Ермакова и тут же закусила губу. Во-первых, вопль был таким громким, что, услышав его, в комнату вполне могла ворваться кондратенковская мамаша. А во-вторых, непременно надо добавить слово «тоже». К счастью, Ланина мать, видимо, ничего не услышала, громыхая в кухне кастрюлями, и Таня, не дожидаясь ответа подруги, на всякий случай повторила вопрос, но уже с необходимым словом: – Ты тоже беременна от него?
Лана отрицательно качнула головой, и из ее глаз посыпались слезы.
– Ланка, ну… ты не плачь… – Ермакова даже сочувственно погладила ее по плечу. – Ну что же делать… Ты же не хочешь, чтобы я избавлялась от ребенка, правда?
– Правда… – едва прошелестела Лана и попыталась унять слезы, поскольку понимала, что в очередной раз придется давать объяснения, если мама их увидит.
